Там, где нас нет

– Фолкерк по-любому подумает, что вы остались здесь, в этом мире. Не поверит, что вы перебрались в другую вселенную и бросили своих предков: они ведь решат, что вы умерли, а это для них большое горе. Поэтому он, мерзавец, будет пытать их, пока не узнает, где вы и когда вернетесь. Или пока не запытает их до смерти. Поэтому им не жить.

– В любом случае они согласны на переезд. – Эд налил себе кофе.

– Согласны? – Колтрейн развернулся к нему. – Что значит «согласны»? С каких это пор они согласны?

– С одиннадцатого апреля. Два дня назад я нанес им визит и объяснил, как обстоят дела. Они очень рады, что вы с Мишель снова будете вместе. Я устроил им экскурсию в тот новый мир, и обоим там очень понравилось.

Дюк никогда не пил с утра, но тут задумался, не пора ли отставить кофе в сторонку, а вместо него взять стакан скотча.

– В моем мире, – сказала Мишель, – Имоджен и Фрэнк обожают «Звездные войны». Засмотрели все эпизоды до дыр. Даже сувениры собирают.

– Здесь то же самое, – кивнул Колтрейн. – Им больше по душе научная фантастика, а мне – фэнтези.

– Это у тебя подростковый бунт, – заметила Эмити. – В легкой форме.

– Они уже сорок пять лет как фанаты «Звездных войн». – Эд добавил себе в кружку сливок. – Поэтому поверили мне без вопросов. Милейшие люди. Вы бы видели, как они обрадовались, узнав, что я прибыл сюда из другого мира. – Он попробовал напиток на вкус, крикнул «черт!» и грохнул кружкой о столешницу, расплескав кофе по полу.

На мгновение Дюк решил, что Харкенбах ошпарил себе язык, но тут же понял, что ученый, выглянув в окно, увидел на улице что-то крайне неприятное.

– Они здесь, – сказал Харкенбах.

В руке у него уже был ключ ключей.

80

Эд сказал: «Они здесь», и до Джеффи еще не дошло значение этих двух слов, когда он услышал негромкое «бум» где-то за стеной. Он вскочил с кресла, потянулся за вторым ключом – тот лежал на столе, рядом с его тарелкой, – и тут из вентиляционных отверстий под потолком попер зловонный желтоватый туман. Давление, судя по всему, было чрезвычайно высоким, и газ заполнял помещение с невероятной скоростью – так, что дребезжали вентиляционные решетки. Джеффи еще не успел выпрямиться, а в кухне уже висела желтая пелена. Атака была столь внезапной, что Джеффи сделал вдох, не успев сообразить, что дышать сейчас нельзя. Легкие пронзило холодом, все в груди сжалось. Он резко выдохнул. Звук у выдоха был хриплый, свистящий. Второго вдоха Джеффи не сделал (или ему так показалось), но яд – или снотворное, или что там был за газ – уже начал действовать. Мысли смешались, в глазах помутнело, кости ног словно растаяли, и Джеффи рухнул обратно в кресло, чуть не опрокинув его на пол.

Кто-то схватил его за плечо и утащил из кухни в знакомую белую пургу. В глазах по-прежнему было мутно, но Джеффи понял, что его спас Эд Харкенбах.

Его-то спас, но как же Эмити?

Часть седьмая

Перед смертью все равны

81

Эмити как раз смотрела на Эда, когда он выглянул в окно, сказал «Они здесь» и выхватил ключ из кармана пиджака. Девочка тут же поняла, что они крепко влипли, ибо за окном явно были не ангелы, сошедшие с небес. В этот момент она услышала «бум» – достаточно громкий, чтобы понять, что дело пахнет керосином. За стеной что-то зашипело.

Инстинкт, отточенный сотнями прочитанных книжек, велел ей броситься на пол, чтобы пули – если они, конечно, будут – пролетели над головой. Но тут из вентиляции пошел желтый дым, и Эмити поняла, что стрельбы можно не ждать. Задержав дыхание, она сунула салфетку в стакан с водой и разорвала ее надвое. Одну мокрую половинку прижала к глазам, вторую – ко рту и носу и лишь после этого рискнула сделать вдох.

Не видя ничего вокруг, она отодвинулась от стола и встала. Сердце у нее колотилось, как у мыши. Жутко хотелось дышать, но Эмити решила, что сделает следующий вдох, лишь когда почувствует, что вот-вот потеряет сознание, и только через салфетку, чтобы та отфильтровала газ. Ей было страшно, так страшно, что слово «страх» обрело для нее новый смысл. Так страшно ей не было, даже когда на нее напал робожук, ведь сейчас она не видела, что происходит. И ничего не слышала: ни криков, ни возгласов. Стало быть, все без сознания или мертвы. Нет, не мертвы, только не это. Мама с папой не могли умереть, ведь они столько пережили ради того, чтобы снова быть вместе. В горле и висках застучало. Эмити отвернулась от стола.

Наткнулась на папин стул, и тот сдвинулся к столу. Значит, на нем никто не сидит. И на пол папа вроде бы тоже не падал. Но если он сумел сбежать, как получилось, что Эмити осталась здесь? Папа никогда бы ее не бросил, он своих не бросает.

С тех пор как она прижала мокрую салфетку к лицу, прошло секунд пять или шесть. Под водой Эмити легко задерживала дыхание на полминуты, но сейчас – вряд ли, ведь сердце словно сдурело, да и вообще. Выскочить из дома нельзя, снаружи ее встретят. Но нужно бежать, бежать, бежать отсюда, и она знала, куда бежать, где она будет в безопасности, пусть даже и недолго.