Там, где растает мой след

— Теперь, когда приступ самобичевания прошел, давай я покажу тебе продукты. — Фил распахнул холодильник. Старенький, облезлый, работающий как северный зверь: он был весь покрыт инеем и грозно рычал. — Тут фрукты, овощи, мясо, рыба, сыр. Не волнуйся, сыр не соленый, рыба и мясо не жирные. Крупы и пасту я тоже привез, вот они, — и указал на полку, где стояли рядком банки для специй. Все пустые и грязные.

— Можно приготовить рыбу с рисом и овощной салат. Тебе жареную, мне паровую.

— Это все не в итальянском духе и долго готовится, а я голоден. Предлагаю сделать так: варим таз макарон, едим его с готовым соусом песто, сыром или овощами. В это время в духовке запекается телятина или дорада.

— Ты даже в этом соображаешь лучше меня, женщины, — вздохнула она. — Дай мне десять минут на водные процедуры, и мы приступим.

— Даю.

Она, схватив шампунь и полотенце, унеслась в сад. Там помылась под краном, а хотела корыто набрать, воду нагреть, пятки потереть, но где там…

Когда вернулась в дом, Фил сидел в гостиной и пил розе.

А она-то думала, он начнет готовить ужин. Овощи хотя бы порежет, подходящую посуду найдет. Но нет, сидит себе посиживает, винишко лакает, под музычку головушкой трясет.

— Есть уже не хочешь? — спросила Лида, направившись в кухню.

— Очень хочу. Поэтому скрашиваю ожидание этим дивным розовым вином.

— Мог бы что-то подготовить, — не сдержалась она.

— Нет, дорогая, так не пойдет. Мужчина забил мамонта и приволок его в пещеру, а ты, женщина, готовь.

Можно было поднять феминистскую бучу или начать рассуждать об оптимизации процесса, но Лида не стала. Вместо этого дружелюбно проговорила:

— Но помочь ей убийца момента может?

— Если женщина попросит.

— Будь добр, помой овощи, а я займусь пастой.

— Принято.

Он присоединился к ней после того, как фужер опустел.

— Тебя покоробило мое поведение? — спросил Фил, принимаясь за мытье овощей.

— Немного. Но я быстро поняла, что ты прав. От меня и так толку мало…

— Вообще не то! — в сердцах воскликнул Фил. — Я не в укор тебе сказал про мамонта. И не было цели на место тебя поставить. Я просто дал понять, что норма для меня.

— Кавказское воспитание, ничего не поделаешь.

— И что в нем плохого?

— Ничего. Правильное у тебя воспитание. — Лида успокаивающе похлопала его по накачанной спине. — Просто мне никогда мамонтов не приносили. А если без юмора, то я не привыкла к мужской заботе. Мне это мешает.

— Естественно. Ты все рвешься сделать сама, но у тебя, уж извини, получается не очень.

— Готовлю я, должна признаться, тоже так себе.

— А я вообще не умею, так что ответственность на тебе.

— Как ты говорил? Принято? Отвечаю так же.

Из них получилась слаженная команда. За полчаса приготовили поздний ужин, поставили в духовку мясо для очень-очень позднего (еще и завтрака) и понесли тарелки в сад.

— Ой, забыл кое-что! — воскликнул Фил. — В нагрудном кармане рубахи.

Там оказались елочные гирлянды. Они просто набросили их на дерево, под которым накрывали стол, включили и поразились тому, как здорово получилось. Беседка из зелени и огоньков, в ней круглый стол, облезлая поверхность которого покрыта бело-золотой скатертью-клеенкой, в центре его лампа Аладдина, рядом вино, цветок в горшке, тот самый, купленный у юного фаната «Ювентуса», хрустальные фужеры (их Лида еще днем отыскала в кладовке), огромная тарелка пасты, блюдца с разноцветными овощами. На кухонном подоконнике радио, через распахнутое окно льется музыка. Фил нашел другую волну, там крутили песни Челентано, Кутуньо, Ricchi e Poveri — те песни, на которых Лида росла.

— Я запомню этот вечер на всю жизнь, — проговорил Фил чуть дрогнувшим голосом. — Он прекрасен.

— Да, — согласилась с ним Лида. И она уж точно запомнит этот вечер на всю жизнь, ведь в ней их не так много осталось. — Давай выпьем за него! — И подставила фужер под горлышко бутылки.

— Тебе нельзя, — мотнул головой Фил и отстранил его.

— Глоточек.

— Нет уж, дуй компот. — Он развел в воде засахаренное варенье из роз, завалявшееся на полке. — Цвет тот же, а вреда никакого. — Вот вылечишься и будешь пить вино. Сейчас не надо.

Они чокнулись фужерами, кто с чем, и принялись за макароны.

— Вкусно, — с набитым ртом проговорила Лида.

— Ты пустые ешь, — рассмеялся Фил.

— Все равно. — Волшебная атмосфера придала пасте, чуть сбрызнутой маслом и посыпанной базиликом, божественный вкус.

— Сыр хоть возьми.

— Ела вечером, не хочу больше. — Но кусочек с блюдца подхватила. — Отнесу Роберто.

— Это еще кто?

— Мое домашнее животное.

— Кота прикормила?

— На них у меня, к сожалению, аллергия. Роберто — мышонок. Он очень милый.

Лида положила сыр возле норки и вернулась в сад.

— Как тебе город? — Фил старался есть медленно, но у него не получалось. Паста как по волшебству таяла. Да и овощи убывали. Только с вином он не спешил.