Тамбера

— Может, ты все-таки подумаешь и о Ривоти? Или так и будем сидеть сложа руки? Ты что, забыл, что у тебя дочка пропала?

— Верно, верно, — поднялся Имбата, — ты, Ламбару, должен прежде всего подумать о дочери. А я попозже еще загляну.

— Уже уходишь?

— Да, пойду, пожалуй.

С этими словами староста кампунга покинул расстроенных супругов, но пошел не домой, а к другому своему приятелю, к Гапипо.

Тот сидел на террасе, считая вырученные деньги. Имбата еще издали крикнул ему:

— Я вижу, ты теперь только и делаешь, что прибыль подсчитываешь!

Гапипо поднял голову.

— Какая тут прибыль! Одно расстройство.

Когда Имбата поднялся на террасу, Гапипо предложил гостю сесть, но тот отказался.

— Я к тебе на минутку. — Имбата перевел дух и тут же приступил к делу: — Ты так и не надумал строить крепость?

— Нет, Имбата, торговля меня больше устраивает, да и не люблю я, когда мной распоряжаются другие.

— А ты слыхал, что сейчас происходит?

— А что?

— Не хотят наши работать на голландцев. Сперва согласились, а теперь не желают.

— Ничего удивительного. Кто же будет за десять дуитов весь день спину гнуть? Я, к примеру, на торговле куда больше зарабатываю.

— Деньги тут ни при чем. Кое-кто распустил слух, будто голландцы строят крепость, чтобы напасть на нас.

— Кто же это говорит?

— Кависта.

— Ну и болтун этот парень! Как только у него язык поворачивается такое говорить!

— Болтун, а многие ему верят. В этом вся беда, Гапипо. Не хотят строить крепость. Бросают работу. Вот дойдет все это до ван Спойлта, что я ему тогда скажу?

— А зачем тебе объясняться с ван Спойлтом? Просто скажи Кависте, чтобы он попридержал язык. И все.

— Придется так и сделать.

— Да-а, вот, значит, до чего он докатился! А я и не знал.

— Ладно, — сказал Имбата, — я пошел. Надо еще кое с кем повидаться.

— К кому ты теперь?

— Да вот не знаю, что делать. К Кависте, что ли, сейчас пойти? — сказал староста и, не дожидаясь ответа, ушел.

Однако он решил повременить с визитом к Кависте. И пошел еще посоветоваться к Амбало.

Имбате повезло и на этот раз. Амбало, только что вернувшийся с купанья, тоже был дома.

— Я слышал, что пять человек все-таки отказались строить крепость, — начал разговор Имбата.

— Верно, — подтвердил Амбало.

— А кто именно?

— Вина, Самбока, Ара, Умбада и Вето.

— И Самбока с ними! Уж ему-то в его годы стыдно всякой болтовне верить. А ловко их всех Кависта к рукам прибрал!

— Да, это он умеет, ничего не скажешь. Бросили они работать, и он тут же позвал их к себе на угощение.

— А что они сказали ван Спойлту, почему уходят?

— Один сказал, что будет торговать, другой — что дома хлопот много, третий стал на усталость жаловаться с непривычки.

— Что они наделали! — сокрушался Имбата. — А если ван Спойлт узнает настоящую причину? Что тогда будет?

— По-моему, он уже и так все знает.

— Ты думаешь?

— А ты разве не видишь, какой он последнее время ходит озабоченный?

Имбата задумался.

— Ну что ж, это, пожалуй, и лучше, — сказал он наконец и добавил, прощаясь с Амбало: — Пусть знает, что у него на Лонторе есть враги.

Имбата пошел домой. Но и дома он пробыл недолго, вытер покрытое потом лицо, переоделся и, сбежав с лестницы во двор, зашагал к ван Спойлту. Тот принял его немедля, предложил стул. Имбата сел напротив голландца и заговорил, глядя прямо ему в лицо:

— Господин ван Спойлт, самое лучшее, если мы будем друг с другом откровенны. Я пришел к вам, чтобы поговорить о людях, которые отказались строить крепость. Я скажу вам, что я об этом думаю. Но сначала мне хотелось бы послушать ваше мнение. Знаете ли вы, господин, истинную причину, почему они не хотят работать?

Едва увидев старосту, ван Спойлт сразу же понял, о чем пойдет разговор, и вопрос Имбаты не застал его врасплох.

— Видишь ли, Имбата, я тоже считаю, что хитрить нам друг с другом не следует. Но когда я сегодня пришел к тебе, чтобы выяснить, что же все-таки происходит, ты вел себя довольно странно. И мне это не понравилось. Ты хочешь знать, как я ко всему этому отношусь? Так вот, с некоторых пор я перестал чувствовать себя на вашем острове спокойно и безопасно, как раньше.

— Значит, вам уже известно, господин, что Кависта…

— О том, что Кависта против голландцев, мне известно уже давно, Имбата.

— А я это как раз и хотел вам сказать, господин. И вот еще что: Кависта ведет себя своевольно, и я, как староста кампунга, не могу отвечать за его поступки. Что же касается договора о дружбе, то лонторцы будут соблюдать его, как и прежде.

— В таком случае смею тебя спросить, Имбата, что ты собираешься делать с Кавистой, если ты считаешь его моим врагом?

— Он не враг вам, господин.

— Не враг, говоришь? Как же тогда называют у вас, на Лонторе, людей, которые вам вредят? Кависта мешает строить крепость, которая должна всех нас защищать, а ты говоришь, что он не враг. Или ты считаешь, что он делает это по глупости? Пусть так. Я даже готов поверить тебе и забыть про свои опасения. Но ты все-таки прими какие-нибудь меры, чтобы он унялся.

— Какие меры, господин?

— Ну, накажи его как-нибудь. Ведь он нарушает наш договор о дружбе.