Танец королей и воров

– В свете луны, – сказал Вален, голос его был тверд и ровен. – Похоже, меня придется связывать и сковывать цепями каждую ночь.

– Черт побери. – Халвар облокотился о леер корабля. Он выглядел бледным.

– А можно было проклясть кого-то другого? – подошел к Валену Ари.

Калиста прищурилась, всматриваясь в него:

– Это возможно. Но на это потребуется время, которого у вас нет. Я возвращаю проклятье, которое на самом деле так и не оставило его в покое окончательно. Я словно всколыхнула то воспоминание.

Я застыла, когда Калиста бросила взгляд на меня. Сколько она знала – или ощущала – о моем месмере?

– Как долго? – спросил Ари. – Как долго сплетается новое проклятье?

– Это очень тонкое заклятье, – сказала Калиста. – Проклятья кормятся индивидуальными чертами и искажают их. Мне придется узнать о твоем самом значимом качестве, а затем выстроить проклятье так, чтобы обратить его против тебя.

– Я верный, – предложил Ари.

– Значит, мне проклясть тебя так, чтобы ты стал склонен предавать других людей?

– Сильный. Иллюзионист. Я умный, – в голосе Ари прорезались новые пронзительные нотки отчаяния.

– Проклятиям требуется время, чтобы выстроилась история. – Калиста склонила голову набок. – Калачик был умным, так что потерял свой чертов разум. Кажется, толку не будет, если ты сойдешь с ума. Принцесса была воительницей с голосом, призывающим к битве. Она онемела и была вынуждена биться за свою жизнь. – Калиста взглянула на Херью. – Мне много чего рассказали о том, как создавались эти проклятья. Вот почему Про́клятый Король стал таким свирепым. Его способности на поле боя превратились в жажду крови. Но первой сказительнице потребовались недели, чтобы выстроить эти истории.

– Ари, – сказал Вален, сжимая плечо друга. – Спасибо тебе, но ты нужен здесь. Мне нужно, чтобы ты помог мне позаботиться об Этте, если… если что-то пойдет не так.

Ари упер руки в бока. Он поджал губы, словно хотел возразить, но передумал. Шагнув на негнущихся ногах, он отошел к лееру. Так далеко от Калисты, как только мог.

– Мне нужна кровь, – продолжала Калиста. – Чтобы изменить судьбу, требуется кровь. Но ты, наверное, помнишь, как это было в тот раз.

Вален воспользовался ножом, который был пристегнут к внутренней стороне его предплечья, и уколол палец. Калиста поднесла кончик его пальца к пергаменту.

– Дядя. – Гуннар похлопал Валена по руке. – Мы… мы должны найти другой способ.

– И это говоришь ты? Тот, кто так верит в трансы своей женщины? Разве не она это предложила?

Гуннар взглянул в сторону моря, стиснув челюсти:

– Это несправедливо.

– А жизнь всегда такая. – Вален чуть грустно улыбнулся и повернулся к Элизе.

Та высоко подняла подбородок, затем постаралась говорить ровно, без дрожи в голосе.

– Ты обещал, что всегда будешь возвращаться ко мне. Сегодня не тот день, когда тебе можно начать нарушать данные мне обещания, Вален Ферус.

– Я о таком и думать не смею.

Вален с усилием сглотнул и прижал темный, окровавленный кончик пальца к пергаменту.

Калиста порезала собственный палец и добавила каплю своей крови поверх крови Валена. В воздухе разлилось жаркое, липкое давление, словно над водой собиралась гроза, которая так и не разразилась. Калиста прижала ладонь к оторванному клочку, покрытому словами, и пергамент тут же вспыхнул по краям, сгорая и отправляясь в непостижимое забвение.

Лишь клочья пепла остались на скамье.

Плечи Калисты поникли, голос звучал слабо.

– Готово.

Вален сжал и разжал кулаки. Элиза обняла его за талию.

Я не знала, чего ожидать, но он, казалось, совсем не изменился. Хотя, опять же, было сказано «в свете луны». Небо светлело, луна над океаном Судьбы бледнела, а из-за горизонта выглядывало солнце.

Но следующей ночью все может быть совсем по-другому.

Херья и Сол казались подавленными. Знакомое чувство. Что тут скажешь? Вален проклял сам себя, добровольно, ради нашей войны. Никакие слова тут не были уместны. Пытаться утешить его – лишь зря сотрясать воздух. Что мы могли сделать, что мы сделаем – так это найдем способ сделать так, чтобы это проклятье охватило его лишь раз.

Калиста опять взялась за перо. Она принялась царапать новые слова на пергаменте. Я затаила дыхание, пока она наконец не оторвала две строчки кривыми полосами.

– Это Калачику и его консорту.

– Погоди, все делалось для земного короля, – рявкнул Торвальд. Раздражение углубило красноту его глаз.

Калиста, заговорив по-новому, непринужденно улыбнулась:

– Как я тебе и говорила, когда связь открывается, Норны сообщают то, что хотят. А теперь цыц. Я тебя еще не простила за то, что украл мои чернила.

Сол и Тор обменялись взглядами, затем шагнули вперед и взяли полоски пергамента.

– Это проклятья?

– Нет. Думайте о них как о намеках, как назвала это звездная фейри.

Пока он читал, лоб Сола прорезала складка.

– Новое путешествие восстанет из пламени?

– Плач из пепла, – зачитал Тор. – Следи за кустами. – Он посмотрел на Сола. – Какого пекла?

– А я и не говорила, что их легко расшифровать, милые мои, – сказала Калиста, вновь берясь за перо. – Король Теней.