Танец кружевных балерин

Спустя мгновение выбитая дверь открыла ему доступ в квартиру. Оттолкнув ребят, Зимин бросился внутрь. Вопреки обстоятельствам, взгляд его невольно упал на стоящие на комоде в прихожей фарфоровые статуэтки. Кружевные танцовщицы, как и рассказывала Лиля. Такую же он в один из последних визитов к Машковским видел на полке в мастерской у жены. Кажется, Снежана говорила, что две фигурки пропали из квартиры ее соседки. Интересно, а тут они что делают?

Впрочем, мысль про какие-то там статуэтки тут же ушла. Он рванул по коридору и оказался в комнате, где увидел привязанную к батарее жену, а рядом с ней рыхлого лысого мужика с безумным взглядом, держащего у шеи Снежаны кухонный нож. Она смотрела на мужа глазами, полными слез.

– Уходите, – завизжал мужик, – я ее зарежу, мне терять нечего. Мне нужно беспрепятственно уйти из квартиры.

– Угу, – сказал Зимин скучным голосом, – а еще машину и самолет. Куда лететь-то собрался, убогий?

Сделал еще шаг и нанес противнику короткий и точный удар в голову, в который вложил всю бушующую в нем ненависть. Александр Белокопытов как подкошенный упал к его ногам в глубокой отключке.

– Пакуйте, – коротко бросил Зимин онемевшим оперативникам и наклонился, освобождая жену от пут.

– Мишка, – прошептала она, когда он оторвал клейкую ленту от ее губ. Полное дежавю. Ему уже приходилось так поступать однажды. – Мишка, как же хорошо, что ты меня нашел. Как хорошо, что успел. Мне обязательно нужно было сказать тебе, что я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, дурочка, – ответил Зимин и поцеловал Снежану в губы. – И никогда-никогда не смей во мне сомневаться, слышишь?

Эпилог

Большая компания собралась за накрытым столом в гостиной квартиры Машковских. Ирина Григорьевна деловито сновала между кухней и гостями, выставляя все новые блюда, за приготовлением которых провела два дня. Ее фирменные пироги – с палтусом, капустой, яйцом и картошкой – были центральным блюдом, только успевай подрезать. Ей помогала Галина Михайловна, без которой, как несколько раз подчеркнула хозяйка, она бы ни за что не справилась.

Танюшку увели к соседям этажом ниже. Присмотреть за ней вызвалась Марина, уже обосновавшаяся в квартире Лидии Андреевны.

– Там, где моих трое, и четвертая не помешает, – заявила она, когда узнала про большой сбор. – Мама пусть к вам идет, а я с детьми останусь. Вы мне потом все расскажете.

Ирма Константиновна действительно сидела сейчас за столом, усиленно накладывая все новые порции еды на тарелку Паулю Майеру. Почему-то немецкий гость вызывал у нее неукротимое желание его накормить. Саша Белокопытова и Александр Баранов устроились на диване, где сидели, не расплетая пальцев рук. Снежана то и дело бросала на них быстрый взгляд и улыбалась. Приятное это дело – смотреть на влюбленных. С любопытством разглядывала их и Ксюша, правда то и дело отвлекаясь на собственный телефон: ей не переставал писать ее молодой человек, с нетерпением ожидающий ее возвращения. Улетали они с Паулем послезавтра.

Лилия Лаврова, дождавшись, пока Михаил Зимин встанет, чтобы наполнить рюмки гостей, наклонилась к самому уху сидящей рядом с ней Снежаны.

– Ты ему сказала?

Снежана виновато покачала головой.

– Нет пока. Мне так попало за расследование, что я боюсь ему говорить. Если он узнает, что я рисковала не только собой, но и ребенком, он же меня прибьет.

– Не прибьет, – засмеялась Лиля. – Он от тебя дуреет. И, по-моему, тебя боится. Ты сама-то уверена?

– Да, когда отошла от этого всего, то первым делом сгоняла в аптеку и купила тест. Лилька, я действительно беременна. Представляешь? Мы с Сашей уже договорились, что я на днях схожу на прием к ее маме. Мария Александровна очень хороший врач, так что я буду в надежных руках.

– Вы чего шепчетесь? – с подозрением спросил Зимин. – Ей-богу, когда речь идет о вас двоих, я не знаю, чего от вас ожидать, и на всякий случай пугаюсь.

– Все хорошо. – Лиля засмеялась и подмигнула Снежане. – Миш, вот могут у женщин быть свои маленькие секреты? Клянусь, они очень мирные.

– Смотрите у меня! – пригрозил он. – Ну что, все готовы к тому, чтобы узнать подробности приключившейся истории?

– Да, – вразнобой ответили присутствующие.

– Тогда слово главной героине этого детектива Снежане Зиминой. Это она не только поняла, что ее соседку убили, так еще и практически в одиночку распутала это преступление. Давай, дорогая. Ложи рукоплещут.

Если он и иронизировал, то самую чуточку. Снежане было совершенно очевидно, что муж на самом деле гордится ею, и от восторга в его глазах она чувствовала себя совершенно счастливой.

– Все началось очень давно. Так давно, что те события для большинства не более чем история. Бежавший из Лейпцига Марк Шварцман, прадедушка нашего Пауля, в знак благодарности передал врачу своей тещи, господину Фридриху Фальку, очень ценную вещь – старинную пуговицу, в которой перламутровая вставка была окаймлена четырнадцатью довольно крупными изумрудами высокой чистоты. Фридрих спрятал ее в статуэтку фарфоровой балерины, залепив цементом основание, в котором отныне и хранился клад.