Танец на Глубине (СИ)

— Какая вы красивая, когда злитесь. Примите к сведению скромное мнение самоуверенного мужлана. Хотя вы уже привыкли к комплиментам… — Марсий ловил её взгляд. — Интересно, что бы с вами стало, окажись вы со мной на одном судне? Далеко не праздный вопрос…

Васко и незнакомка тем временем замерли, прижавшись щека к щеке, и сквозь почти физическую боль Селин казалось, что она видит, как приоткрываются его губы и расширяются зрачки.

— О, Марсий, да оставьте же меня!

— Как пожелаете, драгоценная Дора. До новых встреч!

Марсий элегантно поклонился и отошёл. Глаза его смеялись.

Оркестр смолк.

После проклятого белого танца капитана словно подменили.

Васко стоял какое-то время в задумчивости и всё ещё с грустью поглядывал через зал на смуглую незнакомку, с которой они только что не целовались у всех на глазах. Неужели они так и не наговорились в танце? Он будто совсем забыл о существовании Селин, которая в этот момент стояла совсем рядом и испытывала мучительные приступы ревности, досады и разочарования.

— Что-то случилось? — непринуждённо спросила она.

Васко рассеянно повернул голову и посмотрел будто сквозь неё.

— А? Нет. Ничего особенного, что бы могло вас заинтересовать, Дора.

По всем признакам, он, конечно же, лгал.

«Всё, с меня довольно!», — пронеслось в голове у де Сарде.

Всякий раз, когда она делала шаг навстречу ему, он словно злонамеренно, делал два шага назад. Как только казалось, будто она начинает действительно понимать его, понимать даже в том неизъяснимом, о чём Васко молчит, её представление мгновенно разбивалось о его непоследовательность. С его стороны не случалось ни закономерных шагов, ни ожидаемых реакций.

Она не понимала ни его отношения к себе, ни самого капитана. Она устала.

Она резко развернулась и собралась направиться к выходу, когда Васко коснулся её руки.

— Постойте. Я должен вам показать нечто исключительное. Идёмте.

Только сознавая, что малейшее выражение недовольства или беззвучный скандал, полный резких жестов, привлечет к ним излишне любопытные взгляды, Селин проследовала за ним.

Они вышли из зала.

Всё освещение было сосредоточено в бальной зале, оставляя молчащее министерское здание в полумраке. Тёмные холлы Адмиралтейства пустовали, если не считать выставленных у лестниц гвардейцев и увлечённые друг другом парочки, кутающиеся в темноту. Впрочем ни гвардейцы, ни пары друг на друга не обращали ни малейшего внимания.

Ленты лестниц разворачивались одна за другой. Огни празднества остались далеко позади. Начинались грубо вытесанные служебные коридоры.

— Капитан, а вы уверены…

Шёпот Селин отразился неожиданно громким эхом.

— Доверьтесь мне, — его ладонь чуть сжала её, и Селин вдруг подумалось, что разразись под ними самая бездна, она без страха прыгнет в неё, лишь бы тёплая ладонь не выпускала её руку.

Перед ними открылся простецкого вида высокий, почти колодцеподобный холл, освещённый по стенам диковинными голубыми дугами, как если бы какой дурак исхитрился заловить и приручить молнию.

В центре холла располагалась самая обычная винтовая лестница, каких в Серене было множество.

— Куда она ведет?

— Просто доверьтесь.

Селин вздохнула.

Достигнув последнего этажа, и пройдя в неприметную дверцу, де Сарде невольно ахнула и прикрыла руками лицо от неожиданного света.

Горечь обид Селин растворилась в торжестве Мироздания, воссозданного сотнями рук величайших мастеров своей эпохи.

От края до края, насколько хватало видимости, размещались отливающие всеми оттенками металлов, известных Селин, устройства и механизмы. Только в отличие от едва заметных глазу рубинов в шестернях карманных часов, в колоссальных шестернях горели кроваво-красные камни размером с кулак. Огромные маховики возвышались над указателями с подписями на навтском. По бокам поля механических чудес находились большие глобусы Земли и Луны, в точнейшей пропорции относительно друг друга. Их не удерживали никакие крепления, планеты просто плавали в воздухе, чуть вращаясь вокруг своей оси.

Вспоминая атлас звёздного неба и сопоставляя размеры металлически-жёлтого поля под ногами и глобусы, Селин взволнованно оглянулась на Васко.

— Под ними. то есть… под нашими ногами… Васко, неужели это Солнце?..

Безупречными в своей гармонии клубками, иллюстрируя движения небесных сфер, застыли астролябии, в десятки раз больше той, что она уже видела в доме у Васко.

Венчал же это невероятное помещение огромный глянцевый купол, сквозь который блестели настоящие, не воссозданные, звёзды.

Её глаза пили красоту.

Впечатывали в память образы странного нового мира, совершенного, прекрасного, такого близкого — только руку протяни, и такого недосягаемого. Она словно видела человеческую мысль, застывшую на пике выраженного в изобретениях прогресса.

Мысль, вырвавшуюся на сотню лет вперёд.

Чем сильнее она вглядывалась в открывшуюся панораму, тем больше видела подробностей конструкций под собой.