Танец с дьяволом

Он натянул на голое тело куртку и застегнулся. Спина у куртки тоже разворочена выстрелом, так что ледяной ветер будет хлестать его по голой спине. Ну и ладно.

Он не замерзнет — он же бессмертный. Одевшись, он направился к дверям. Взглянул в сторону гостиной: там, у камина, Астрид склонилась над своим питомцем, гладила его и утешала.

Зарек смотрел на эту сцену, и в сердце его поднималась боль, на которую, казалось, он давным-давно уже не был способен.

Что ж, пора убираться из этого дома. И лучше уйти молча.

«Он уходит».

Астрид вздрогнула, когда в голове у нее послышался голос Саши.

«Как уходит? Куда?»

«Сейчас он у тебя за спиной, одетый, идет к дверям».

— Зарек!

Вместо ответа позади нее захлопнулась дверь.

Глава 5

Зарек шагнул за дверь — и застыл, словно ледяная статуя. Впрочем, почему «словно»? От пронизывающего ветра у него перехватило дыхание, а мороз был такой, что, казалось, он вот-вот заледенеет!

Снег валил стеной — такой густой, что Зарек практически ничего не видел. Даже очки его мгновенно покрылись корочкой льда.

Ни один нормальный человек в такую погоду носа на улицу не высунет!

Значит, повезло, что он ненормальный.

Стиснув зубы, он зашагал на север. Впереди — долгий унылый путь домой. Остается лишь надеяться, что до рассвета он найдет себе какое-нибудь убежище.

Если нет — через несколько часов Артемида с Дионисом будут пить шампанское, а у старины Ашерона одной головной болью станет меньше.

— Зарек!

Он выругался себе под нос, когда сквозь вой ветра до его слуха долетел слабый голос Астрид.

Не отвечай.

И не оглядывайся.

Но он не смог — не сумел себя остановить. Оглянулся и увидел, как она, в одном тонком свитерке, сбегает вслед за ним с крыльца.

— Зарек! — Она споткнулась и упала в снег.

Оставь ее! Сама виновата — сидела бы дома, была бы цела!

Нет.

Одна, в метель, она беспомощна. Если бросить ее здесь, она умрет.

Пробормотав себе под нос ругательство, от которого покраснел бы и бывалый матрос, Зарек зашагал обратно. Грубо поднял Астрид на ноги, подтолкнул в сторону дома.

— Быстро домой, пока не замерзла!

— А как — же ты?

— Что я?

— Тебе нельзя оставаться на улице!

— Поверь, принцесса, мне приходилось выживать и не в таких условиях.

— Ты замерзнешь!

— Наплевать.

— А мне не наплевать!

Если бы она его ударила, Зарек, наверное, изумился бы меньше. По крайней мере, к ударам он привык.

Но после этих слов — он целую минуту не мог сдвинуться с места. Сама мысль, что кому-то не все равно, что с ним может произойти, была настолько чуждой, настолько невообразимой, что он даже не понимал, что ответить.

— Иди в дом, — проворчал он наконец и снова, уже гораздо мягче, подтолкнул ее к дверям.

С крыльца на него зарычал волк.

Зарек не успел достойно ему ответить, — вместо него это неожиданно сделала Астрид.

— Саша, заткнись! — рявкнула она. — Еще один звук, и ночевать на улице будешь ты!

Волк, казалось, понял ее слова: он недовольно засопел и скрылся в глубине дома.

Зарек ввел дрожащую Астрид в дом и захлопнул дверь. Снег, облепивший их обоих с головы до ног, начал таять: не прошло и нескольких секунд, как Астрид насквозь промокла. Зарек — тоже: но он-то к физическому дискомфорту привык.

А она — нет.

— О чем ты только думала?! — прорычал он, усаживая ее на кушетку.

— Не смей повышать на меня голос!

Проворчав что-то нечленораздельное, он вышел в ванную за полотенцем, затем заглянул в спальню, взял там одеяло и вернулся к ней.

— Ты вся мокрая.

— Спасибо, я заметила.

Ни его сердитый тон, ни резкие слова (только дурой ее не обозвал за то, что выбежала вслед за ним!) не вязались с тем, как осторожно, даже нежно он укутал ее одеялом.

Завернув ее в теплое покрывало, опустился перед ней на колени. Снял насквозь промокшие шлепанцы, принялся энергично растирать ей ноги.

Астрид морщилась и едва удерживалась от стонов: никогда прежде ей не приходилось так замерзать! И невольно подумала: интересно, сколько раз терпел такой холод Зарек? Вот только у него не было теплого дома и согреть его было некому…

— Глупо. Очень глупо, — сурово проговорил он.

— Если так, то первым сделал глупость ты.

Он не ответил: вместо этого встал и обошел кушетку, оказавшись у нее за спиной.

Астрид не понимала, что он собирается делать, пока не ощутила его ладони у себя на голове, накрытой полотенцем. Она напряглась, ожидая грубых прикосновений.

Но Зарек не был с ней груб. Очень осторожно, удивительно нежно он вытирал ее мокрые волосы.

Странно! Кто бы мог подумать, что Зарек способен быть нежным?

Она ждала всего, чего угодно, только не этого.

Сколько еще загадок таит в себе этот человек?

Зарек стиснул зубы, борясь с собой. Нежные, легкие, как пух, пряди ее волос будили в нем неведомое прежде искушение. Он старался касаться Астрид только через полотенце, — но волосы ее то и дело щекотали ему кожу. И разжигали в нем огонь.

Что, если он ее поцелует?

Каково это — целовать женщину?

Никогда прежде у Зарека не возникало такого желания. Всякий раз, когда женщина хотела его поцеловать, он отодвигался или отворачивался. Эта интимная ласка была ему не нужна и неприятна.