Танец с дьяволом

Но сейчас он этого хотел. Не просто хотел — жаждал узнать вкус ее влажных, нежных, как розовые лепестки, губ.

Ты что, с ума сошел?

Вообще-то да. И уже давно.

В его жизни нет места для женщины. Нет места для спутников или друзей. С первых часов жизни удел его был определен — один-единственный удел.

Одиночество.

Даже когда он пытался найти свою стаю, его везде травили, везде преследовали, отовсюду изгоняли. Он — изгой. Никому не нужный, всеми ненавидимый и презираемый.

Он убрал полотенце и замер, глядя на нее, отчаянно желая запустить руки в ее влажные белокурые волосы. Она все еще была бледна от холода, но от этого, казалось, стала еще краше. Так хотелось ее согреть…

Зарек не успел остановиться: рука его, словно по собственной воле, потянулась к ней, прижалась тыльной стороной ладони к ее нежной щеке.

Боги, какое наслаждение — просто к ней прикасаться!

Она не отодвинулась, не нахмурилась, не отбросила его руку. Она спокойно сидела и позволяла ему дотрагиваться до себя — так, как это делает мужчина.

Возлюбленный…

— Зарек? — неуверенно, боязливо прошептала она.

— Ты совсем замерзла, — проворчал он и поспешно убрал руку.

Надо держаться от нее подальше — от нее и от тех странных чувств, которые она в нем пробуждает. Не хватало еще к ней привязаться! Позволить ей себя приручить.

Всякий раз, когда он позволял себе кому-то довериться, это кончалось бедой.

Все «друзья» его предавали.

Даже Джесс, хотя уж его-то, живущего на другом конце света, казалось, можно было не опасаться…

Зарек поморщился — заныла раненая спина.

Да, видно, ближе чем на Марсе искать друзей ему не стоит.

Зарек выглянул в кухонное окно. На улице по-прежнему мело вовсю. Что ж, рано или поздно Астрид заснет, и тогда он выскользнет из дома.

Она его не остановит.

Астрид хотела последовать за ним, но остановилась. Нет, так не пойдет. Ей нужно видеть, чем он занят.

«Саша, что он делает?»

Замерев на месте, она подключилась к сознанию Саши и увидела Охотника его глазами. Зарек расстегивал куртку, и при виде его обнаженной груди у Астрид перехватило дыхание. Словно завороженная, наблюдала она за тем, как играют при каждом его движении могучие, рельефно вылепленные мускулы.

Да он просто великолепен! Гладкая смуглая кожа, широкие плечи, мощные мышцы… Глаз не оторвать!

Но она ахнула, увидев его правую руку и плечо. Здесь его плоть была изодрана в клочья. Глаза Астрид расширились от ужаса, когда она обнаружила, что сделал с Зареком ее четвероногий друг.

Но сам он как будто не замечал этих ужасных ран.

«Мне обязательно надо на это смотреть? — сварливо поинтересовался Саша. — От вида голых мужчин меня тошнит!»

«Потерпи, пожалуйста. Тем более он не голый».

А жаль.

Эта неожиданная мысль поразила Астрид. Что с ней такое? Никогда прежде она не пялилась на мужчин, а сейчас не может глаз оторвать от Зарека, словно он ее околдовал.

«Достаточно голый, чтобы я расстался со своим ужином!» — С этими словами Саша бросился вон из кухни.

«Саша, стой!»

«Я тебе не собака, Астрид, и не люблю, когда мной командуют! Я помогаю тебе, потому что сам этого хочу!»

«Знаю, Саша. Извини. Пожалуйста, останься, я тебя очень прошу».

Рычание Саши живо напомнило ей Зарека; однако волк вернулся в кухню и сел у дверей.

Зарек не обращал на него внимания; он оглядывал кухню: видимо, что-то искал.

Астрид нахмурилась, заметив, что он достал кастрюльку для соуса. Повернулся к холодильнику, — и у нее вновь перехватило дыхание при виде стилизованного дракона, вытатуированного у него на поясе. А прямо над драконом зияла незатянувшаяся рана.

Сердце Астрид сжалось. Странно: она думала, что давно уже не способна на сострадание. Но сейчас содрогнулась, словно ощущая боль от вида этой жуткой раны.

Но Зарек двигался так, словно едва ее замечал.

Он поставил соусницу на плиту, налил в нее молока. Затем достал из холодильника коробку шоколадных конфет «Херши», которые она купила несколько дней назад, сама не зная зачем, и бросил в молоко несколько шоколадок.

Странно! То он рычал на нее, едва не напугав до смерти, а теперь растирает ей ноги и готовит горячий шоколад…

«Это не тебе», — мрачно сообщил Саша.

«Саша, помолчи».

«Точно говорю! Этот псих хочет отравить меня шоколадом!»

«Не нравится — не ешь».

Зарек, повернувшись к Саше, одарил его недоброй ухмылкой:

— Что, Лесси [7], скучаешь без мальчика Тимми? Хочешь его поискать? Пойдем, девочка, я тебе дверь открою и даже косточку брошу, чтобы веселее бегалось!

«Ну, все! Он меня достал! Я его сейчас…»

«Саша!»

«Что „Саша“?! А если бы тебе так хамили?!»

Зарек бросил взгляд на плошки для корма и воды, расставленные на невысокой подставке, где Астрид легко было бы их найти.

Саша оскалил зубы.

«Эй ты, не смей трогать мою посуду! А вдруг ты заразный?»

«Саша, я тебя умоляю!»

Зарек остановил взгляд на стальной поилке с остатками воды.

«Астрид, что я тебе говорил? Этот ублюдок задумал меня отравить! Вот увидишь, сейчас плюнет в воду, а может, и еще чего похуже сотворит!»

Но Зарек поступил совершенно неожиданно. Нагнувшись, взял почти пустую поилку, ополоснул ее в раковине, наполнил свежей водой и аккуратно поставил на место.