Танец с драконами

— Такого не случится. — Его королева — Матерь Драконов, и он не позволит, чтобы ее детям причинили вред. — В час волка. Темнейший час ночи, когда весь мир спит. — Впервые он услышал эти слова от Тайвина Линнистера у стен Синего Дола. Он дал мне один день, чтобы найти Эйериса. Если бы я не вернулся вместе с королем до рассвета нового дня, он взял бы город огнем и мечом — так он мне сказал . В час волка я ушел тогда, и в час волка мы вернулись. — На рассвете Серый Червь и Безупречные закроют ворота и опустят решетки.

— На рассвете лучше напасть на них, — возразил Скахаз. — Внезапно выскочить из ворот, прорваться через осадную линию и раздавить юнкайцев, пока они, спотыкаясь, будут выползать их своих постелей.

— Нет, — они уже спорили на эту тему. — На соглашении о нынешнем перемирии стоят подпись и печать Ее Величества. И мы не станем нарушать мир первыми. После того как возьмем Хиздара, мы создадим совет, который будет править вместо него, и потребуем от юнкайцев вернуть наших заложников и отозвать свои войска. Они должны отказаться — тогда и только тогда мы сообщим им, что мир нарушен и выйдем на битву. Ваш способ — бесчестный.

— А ваш — глупый, — ответил Бритоголовый. — Время пришло. Наши вольноотпущенники готовы. И жаждут битвы.

По крайней мере, это было правдой, знал Селми. Симон Полосатая Спина из Свободных Братьев и Молонно Йос Доб из Стойких Щитов жаждали битвы, желая испытать свои силы и смыть потоком юнкайской крови все зло и несправедливость, которые они перенесли. Только Марселен из Воинов Матери разделял сомнения сира Барристана.

— Мы уже обсуждали это. Вы согласились, что будет по-моему.

— Я согласился, — проворчал Бритоголовый, — но то было до Гролео. До его головы. У работорговцев нет чести.

— Зато у нас есть, — сказал сир Барристан.

Бритоголовый пробурчал что-то на гискарском и ответил:

— Как пожелаете. Хотя, думаю, мы пожалеем о вашей стариковской чести еще до того, как эта игра завершится. Что с охранниками Хиздара?

— Его Величество всегда держит подле себя двоих, пока спит. Один у двери в спальню, второй внутри, в примыкающей коморке. Сегодня ночью дежурят Кразз и Стальнокожий.

— Кразз, — прорычал Бритоголовый, — мне это не нравится.

— Дело не должно дойти до крови, — ответил сир Барристан. — Я собираюсь поговорить с Хиздаром. Если он поймет, что мы не собираемся убивать его, то, возможно, прикажет охране сдаться.

— А если нет? Хиздар не должен от нас уйти.

— Он не уйдет.

Селми не боялся Кразза, а тем более Стальнокожего. Они просто бойцы из ям. Из грозного сборища бывших бойцовых рабов Хиздара выходили в лучшем случае посредственные охранники. У них была скорость, сила, свирепость и некоторые навыки обращения с оружием, но кровавые игры — плохая тренировка для защитников королей. В ямах о приближении противника объявляли рогами и барабанами, а после удачной битвы победителям перевязывали раны и давали немного макового молока от боли. Зная, что опасность миновала, они могли спокойно напиваться, пировать и развлекаться со шлюхами до следующего боя. Но для рыцарей королевской гвардии битва никогда не заканчивалась. Опасность приходила из ниоткуда и отовсюду, в любое время дня и ночи. А о врагах не возвещали никакие трубы: вассалы, слуги, друзья, братья, сыновья, даже жены — кто угодно мог спрятать нож под плащом и затаить убийство в сердце. На каждый час битвы у рыцаря королевской гвардии приходилось по десять тысяч часов наблюдения, выжидания и молчаливого бдения в тени. Бойцовые рабы короля Хиздара уже испытывали скуку и нетерпение, выполняя свои новые обязанности, а скучающие люди расслабляются, и их реакция замедляется.

— Я разберусь с Краззом, — сказал сир Барристан. — Просто убедитесь, что мне не придется иметь дело еще и с Медными Бестиями.

— Не беспокойтесь. Маргаз будет в цепях до того, как сможет причинить вред. Я же говорил вам, Медные Бестии — мои.

— Вы говорите, у вас есть люди среди юнкайцев?

— Доносчики и шпионы. У Резнака их больше.

Резнаку нельзя верить. Он пахнет слишком сладко и сам слишком мерзкий

.

— Кто-то должен освободить наших заложников. Если мы не вернем своих людей, юнкайцы используют их против нас.

Скахаз фыркнул через прорези на носу маски.

— Легко сказать «освободить». Сделать — сложнее. Пусть работорговцы угрожают.

— А если они пойдут дальше простых угроз?

— Вы будете очень скучать по ним, старик? По евнуху, дикарю и наемнику?

Хиро, Чхого и Даарио .