Танец с драконами

— Нет. Я мог бы читать книги, но… М-мейстер должен быть еще и целителем, а от вида к-к-крови меня тошнит, — его дрожащие руки подтверждали, что так и есть. — Я Сэм Испуганный, а не Сэм Смертоносный.

— Испуганный? Чем? Бранью стариков? Сэм, ты видел существ, карабкавшихся на Кулак, волну живых мертвецов с черными руками и яркими голубыми глазами. Ты убил Иного.

— Его убило д-д-драконье стекло, а не я.

— Замолчи, — после Джилли у него не осталось терпения на страхи толстяка. — Ты лгал и плел интриги с целью сделать меня лордом-командующим. Ты будешь подчиняться мне. Ты поедешь в Цитадель и выкуешь цепь. И если тебе придется резать трупы — будешь резать. Трупы в Староместе хотя бы не будут сопротивляться.

— Милорд, м-мой отец, лорд Рендилл, он, он… мейстер всю жизнь обязан служить. Никто из сыновей дома Тарли не наденет на себя цепь. Мужчины Рогова Холма не кланяются и не прислуживают мелким лордам. Джон, я не могу ослушаться своего

отца.

Убей мальчишку, подумал Джон. Мальчишку в себе и в нем. Убей обоих, проклятый бастард.

— У тебя нет отца. Только братья. Только мы. Твоя жизнь принадлежит Ночному Дозору, так что иди и собери вещи, которые возьмешь в Старомест. Вы отправляетесь за час до рассвета. И еще один приказ. С этого дня ты не будешь называть себя трусом. За последний год ты видел больше, чем люди видят за всю свою жизнь. Ты окажешься в Цитадели, но будешь там как присягнувший брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть смелым, но я могу приказать тебе прятать свои страхи. Ты произнес клятву, Сэм. Помнишь?

— Я… я постараюсь.

— Ты не постараешься. Ты выполнишь приказ.

— Приказ, — ворон Мормонта хлопнул огромными черными крыльями.

Сэм выглядел поникшим.

— Как прикажет мой лорд. А… а мейстер Эйемон знает?

— Это была наша общая идея, — Джон открыл для него дверь. — Никаких прощаний. Чем меньше народа знает об этом, тем лучше. За час до восхода, во внутреннем дворике.

Сэм бежал от него так же, как Джилли.

Джон устал. Мне нужно поспать. Он полночи был на ногах, сосредоточенно изучал карты, писал письма и составлял планы с мейстером Эйемоном. Даже после того, как он добрел до своей узкой постели, покой не пришел. Он знал, с чем ему придется столкнуться сегодня, и беспокойно метался, размышляя о последних словах, которые сказал ему мейстер Эйемон. "Позволь дать милорду последний совет, — произнес старик, — тот же самый совет, который я дал своему брату, прощаясь с ним в последний раз. Ему было тридцать три, когда Великий Совет выбрал его для Железного Трона. Мужчина взрослеет вместе со своими сыновьями, но все же в чем-то остается мальчиком. В Эгге была невинность, мягкость, которую мы все любили. Убей мальчика в себе, сказал я ему в тот день, когда садился на корабль, идущий к Стене. Чтобы править, нужно стать мужчиной. Эйгон, а не Эгг. Убей в себе мальчика, и родится мужчина." Старик дотронулся до лица Джона. "Тебе вполовину меньше лет, чем было Эггу, и боюсь, твое бремя тяжелее его. Мало радости принесет тебе собственная власть, но я думаю, что в тебе есть силы, чтобы сделать то, что необходимо сделать. Убей в себе мальчика, Джон Сноу. Зима почти пришла. Убей в себе мальчика и позволь мужчине родиться."

Джон надел плащ и вышел наружу. Он обходил Черный Замок каждый день: навещал людей на посту и выслушивал их доклады из первых рук, наблюдал за Ульмером и его упражнениями по стрельбе из лука по мишени, разговаривал с людьми короля и королевы, ходил по вершине Стены, чтобы рассмотреть лес. Призрак следовал за ним в стороне, словно белая тень.

Когда Джон поднялся на Стену, там был Кейдж Белоглазый. Больше сорока именин встретил Кейдж, тридцать из них — на Стене. Его левый глаз был слеп, правый видел плохо. В лесу, наедине со своим топором и лошадью, он был не хуже любого разведчика в Ночном Дозоре, но с людьми никогда не мог поладить.

— Тихо сегодня, — сказал он Джону. — Докладывать не о чем, кроме как о разведчиках, выбравших не ту дорогу.

— Не ту дорогу? — спросил Джон.

Кейдж усмехнулся.

— Пара рыцарей. Ускакали около часа назад на юг, по королевскому тракту. Когда Дайвен увидел их отъезд, он сказал, что глупцы-южане поехали не в ту сторону.

— Понятно, — сказал Джон.

Он узнал больше у самого Дайвена, старого охотника, хлебавшего из миски ячменную похлебку в пристройке.

— Да, м’лорд, я видел их. То были Хорп и Мейсси. Самопровозглашенный Станнис отослал их, но не сказал, куда, зачем, и когда они должны вернуться.