Танец с драконами

— В Вестеросе есть лишь один король, — сказал Станнис. Он говорил резко, в нем не было мелодичности Мелисандры. — Этим мечом я защищаю своих подданных и уничтожаю тех, кто им угрожает. Преклоните колено, и я обещаю вам пищу, землю и правосудие. Преклоните колено и живите. Или уходите и умирайте. Выбор за вами, — он убрал Светозарный в ножны, и мир вновь потемнел, словно солнце скрылось за тучами. — Откройте ворота.

— ОТКРЫТЬ ВОРОТА, — взревел сир Клейтон Саггс голосом глубоким, как звук боевого рога.

— ОТКРЫТЬ ВОРОТА, — отозвался сир Корлисс Пенни, командующий стражей.

— ОТКРЫТЬ ВОРОТА, — крикнули стражники.

Люди бросились исполнять приказ. Заостренные колья вытащили из земли, через глубокие рвы перебросили доски, ворота загона распахнули. Джон Сноу поднял и опустил руку, черные шеренги его братьев расступились направо и налево, расчищая путь к Стене, где Скорбный Эдд Толлетт открыл железные ворота.

— Придите, — подгоняла Мелисандра. — Придите к свету… или бегите назад во тьму. — В яме под ней трещал огонь. — Если вы выбираете жизнь, придите ко мне.

И они пришли. Сначала медленно, прихрамывая или опираясь на своих товарищей, пленники начали выбираться из грубо сколоченного загона. Если хотите есть, придите ко мне,

подумал Джон. Если не хотите замерзнуть или умереть от голода, покоритесь. Нерешительно, опасаясь подвоха, первые пленники робко побрели по доскам через кольцо из кольев навстречу Мелисандре и Стене. Еще больше последовало за ними, увидев, что предыдущим не причинили вреда. Затем еще больше, пока не образовался постоянный поток. Люди королевы в клепаных куртках и полушлемах выдавали каждому проходящему кусок белого чардрева: палку, расщепленную, бледную, словно кость, ветку, побег с кроваво-красными листьями. Кусочки старых богов, чтобы накормить нового. Джон размял пальцы на правой руке.

Жар от костра был ощутим даже на расстоянии, для одичалых же он должен был быть обжигающим. Он видел, как отшатывались люди, подходившие к огню, слышал, как плакали дети. Некоторые повернули к лесу. Он видел, как молодая женщина, спотыкаясь, пошла прочь, ведя в каждой рукой по ребенку. Через каждые несколько шагов она оборачивалась, проверяя, что никто не следует за ними, а добравшись до ближайших деревьев, бросилась бежать. Седобородый одичалый схватил ветку чардрева, которую ему дали, и стал размахивать ей, словно оружием, пока люди королевы не добрались до него с копьями. Остальным приходилось перешагивать через труп, пока сир Корлисс не столкнул его в огонь. После этого вольный народ стал чаще выбирать лес — наверное, каждый десятый.

Но многие пошли дальше. Позади них были только холод и смерть. Впереди — надежда. Они подходили, сжимая куски древесины, пока не наступало время бросать их в пламя. Рглор был ревнивым божеством, постоянно голодным. Новый бог пожирал труп старого и отбрасывал на Стену гигантские тени Станниса и Мелисандры, черные на фоне красных отражений на льду.

Сигорн первым преклонил колено перед королем. Новый магнар теннов был моложе и ниже своего отца — тощий, лысеющий, облаченный в бронзовые поножи и кожаную рубаху с нашитой на ней бронзовой чешуей. Следующим был Гремучая Рубашка в клацающих доспехах из костей и вареной кожи, шлемом ему служил череп великана. Под костями виднелось жалкое, ослабевшее существо со сломанными коричневыми зубами и пожелтевшими белками глаз. Мелкий, злобный, вероломный человек, столь же глупый, сколь жестокий. Джон ни на мгновение не верил, что тот останется верен. Ему стало интересно, что чувствует Вель, глядя на него — коленопреклоненного и прощенного.

За ними последовали менее значительные вожди. Два предводителя клана Рогоногих с черными и жесткими ступнями. Старая знахарка, почитаемая людьми с Молочной реки. Костлявый темноглазый мальчик двенадцати лет — сын Альфина Убийцы Ворон. Халлек, брат Хармы Собачьей Головы, с ее свиньями. Каждый из них становился на колено перед королем.

Слишком холодно для этого балагана,

подумал Джон.

— Свободный народ презирает коленопреклоненных, — предупреждал он Станниса. — Позвольте им сохранить свое достоинство, и они полюбят вас сильнее.

Его Величество ничего не хотел слышать. Он ответил:

— Мне нужны их мечи, а не поцелуи.