Танец саламандры

Я уже не раз молилась Богу Огня, просила прекратить испытание принцев и мою пытку. Наконец Хетунг услышал – огонь в часах замигал разноцветными всполохами.

– Сссстоп! – гаркнул Оракул, усилив голос магией, чтобы перекричать восторженные вопли зрителей.

Принцы остановились, запыхавшиеся обернулись к террасе, придерживая наиболее глубокие раны руками. Публика и мы с Надиной испытующие вперили взоры в часы.

Ну же, давайте, загоритесь красным! И проблема сама собой решится! Мысленно причитала я, не теряя надежды.

Часы всё мигали. Мигали, мигали, вздумали замедляться и… вправду окрасились алым цветом!

Я чуть не завизжала от радости, сил с переживаниями не осталось, зато смогла бросить победный взгляд на Дейрана.

К моему удивлению, разочарованным тот нисколько не выглядел, наоборот, спрятав меч в ножны, гордо выпрямился, будто ощутив, что я смотрю на него, посмотрел в ответ. Между нами словно молния шандарахнула. Предчувствуя неладное, я повернулась к часам… те сменили цвет на синий.

С красного на синий!.. Вот так просто!!

Все присутствующие видели перемену, над ареной нависла мёртвая тишина. Уверена, шок захватил каждого. Ну почти, кроме нескольких саламандр, которые ожидали подобного.

– И так. Первые Предки и Бог Огня выбрали короля – им вновь назначаетсся Дейран Форг! – зычно объявил Терний, саданув молотом в гонг.

Зрителям ничего не оставалось, как сыпать аплодисментами. Часы ведь окрасились цветом дома Форга.

– Как же так?.. – промолвила я, упав духом. И на лавочку тоже упала, ноги не держали.

– Я не понимаю. Ведь все видели обман, но никто не высказал слова против, – согласилась со мной обескураженная Надина, приземлившись рядом.

– Потому что непокорных Терний проклянет, а Дейран лично прирежет.

Я помотала головой, и вдруг вспомнила важное. Вскочив с лавки, всем телом прильнула к решётке, выискивая глазами Нэрта. Он с братьями до сих пор стоял на арене, они о чём–то между собой разговаривали, жестикулируя руками. И тут произошло то, чего я меньше всего ожидала.

Нэрт с Мегом преклонили перед Дейраном колени, признавая власть соперника, и во всеуслышание отреклись от права дальнейшего наследования. Тем самым, убрав необходимость Турнира.

Тук–тук… тук–тук… громко билось моё сердце. Неверяще.

Что Тьер только что натворил? Почему сейчас не показал всем, кто на самом деле Истинный Король?!..

Отречением Нэрт подписал нам с будущим малышом приговор. Нэрт ведь не знает, что Дейран не собирался отдавать нас! Теперь меня заберет Лирой, и не факт, что после родов отдаст наследника!!

– Что же ты наделал..? – прошептала, оседая на пол.

– Катари! – заорала Надина, привлекая внимание, и бросилась ко мне. Успела подхватить, осторожно усадила на пол к резной стене. – Эй, не смей терять сознание!

Подруга легонько била меня по щекам, махала на лицо, а я бормотала, что всё кончено. Но это были ещё не все прелести судьбы.

Внезапно земля под ногами дрогнула. Толчки продолжили набирать обороты, принялись падать строительные балки, трибуны зашатались. Кто–то крикнул, что пробудился Киряко. Что нужно скорее спасаться.

А меня поглотила тьма…

Земля всё дрожит, шатается. Шумно, громко скрежет рушащийся камень. Жарко. Невыносимо жарко, так, что плавится кожа, а грудь с лёгкими дерёт от горячий испарений.

Запах серы забил нос, глаза болезненно щиплет, но я всё равно хоть и мутно вижу перед собой плескающуюся в воронке вулкана лаву. Она толкается, просится на волю, выплёскиваясь на раскалённые высокие камни, пока служащие ограничительным бортом для страшной стихии.

Киряко проснулся от тысячелетнего сна…

Ещё чуть–чуть и он извергнет своё ядовитое нутро, устилая острова смертоносным одеялом, поглощая и убивая всё живое на своём пути.

Я стою на арене, в сердце Кровавого Колизея саламандр. Одна посреди огромной пустоты амфитеатра, никого вокруг. Только я и дрожащий в возбуждённом предвкушении вулкан.

Что могло пробудить Киряко после стольких веков спячки?

Бог Хетунг вновь гневается на своих созданий? Или причина кроется в ином?

Неожиданно обстановка сменилась, будто кто–то отмотал время назад: густая ночь, пока ещё спящий одинокий Киряко и пустой Колизей. А нет. С высоты птичьего полёта я видела, как кто–то в тёмном балахоне таясь за холмами и кустарниками приближается к арене. Судя по походке и некрупной фигуре мужчина, человек, и тот определённо знал, что делал.

Миновав ворота, кои никто не охранял – а зачем саламандрам их охранять? От кого? – нарушитель, поднявшись по лестнице, ступил на трибуны пустого амфитеатра, достиг королевской террасы, а там порыскав руками по стенам, отыскал рычаг и дёрнул. Вдруг с негромким скрипом часть стены углубилась и отъехала в сторону, открывая узкую лестницу, змейкой убегающую вниз в непроглядную тьму.

Тьма не стала помехой на пути, решительно нырнув во мрак, нарушитель зажег факел и крадучись побрёл вниз, словно опасался кого увидеть. Стена за ним затворилась сама. Наглухо. Только мужчина этого уже не увидел.

Вскоре лестница привела пришлого в небольшое помещение: в центре, окруженный полукольцом дремлющей лавы стоял саркофаг.