Танго с тенями

— Я не могу показать вам эти документы, но поверьте мне, эта женщина заслуживает самого большого восхищения, — с торжеством сказала Алла Ивановна, будто восхищение заслуживала она сама.

— А кто такой Славочка? — как бы между прочим спросила Аня.

Иванова засуетилась, ее глаза забегали по сторонам.

— Ой, да у нас тут и Славочки, и Пашечки, и Санечки, и Ванечки. Такие ребятки замечательные. Если хотите, мы можем пойти с ними поболтать, — она бросила папку на стол и поднялась со стула.

Подруги многозначительно переглянулись. Наталья подхватила директора приюта под локоток и повела к выходу. Веселовская замешкалась.

Иванова подводила Наталью к комнатам, около каждой висела табличка с именами живущих там детей. Затем она рассказывала предысторию о том, как они сюда попали. Чуть приоткрывала дверь, Наташа несколько секунд смотрела в щелочку, и дверь закрывалась. Впечатление от увиденного было тягостным. Оставалось только удивляться директору «Надежды», как у нее получилось не ожесточиться, не привыкнуть к страданиям, а воспринимать каждого ребенка, его боль как свою собственную. Побольше бы таких людей, которые не ноют, не клянут правительство, а работают, делают хорошо свое дело.

— Алла Ивановна, напишите мне, пожалуйста, два письма с просьбой о спонсорской помощи. Я их передам куда нужно, и на следующей неделе вы получите денежные переводы.

Иванова молитвенно сложила на груди руки.

Одно письмо Наталья оставит себе, перечислит деньги из салона, второе отдаст мужу. Хотя этот детский дом не особо нуждается, в отличие от многих других, но все равно. Дети здесь с особенностями развития, многим нужны коляски, протезы. А наука не стоит на месте, появляются новые средства реабилитации, которые требуют серьезных затрат. Так что, как говорится, «денег много не бывает».

Пора было уходить. Найда, наверно, заждалась в машине. Наташе не хотелось надолго оставлять ее одну. Бедняга столько пережила и очень переживала, когда хозяева уходили. Вдруг подумает, что ее опять бросили.

Собака напряженно смотрела в лобовое стекло, выглядывая хозяйку. Увидев ее, спешащую к машине, Найда принялась лаять, затрясла огромной головой, с брылей полетела слюна, и стекла машины моментально запотели. Едва подруги открыли двери, как сразу получили порцию собачьей любви.

— …и пока вас с Ивановой не было, я сфоткала бумажки из этой папки, благо их там было раз-два и обчелся, — продолжила разговор Веселовская.

— А что за бумажки-то? — полюбопытствовала Наталья.

— Думаешь, я видела? Я ж не Мата Хари. Знаешь, как у меня руки дрожали, все боялась, что кто-нибудь войдет. Пойдем в баню, там и посмотрим. У нас прямо дежавю. В прошлую субботу документы, в эту документы, — улыбнулась Аня.

— А Витька твой сегодня приедет? — спросила Кречетова.

— И ничего он не мой, — Анна дернула плечом.

— Ну ладно, не твой. А кстати, что-то я давно ни Лешку, ни Андрея не вижу.

— Андрей забегает иногда, а Леха нашел себе женщину, приводил знакомиться. И главное, тетка ничего такая. Вот чего на него бабы клюют? — удивилась Аня.

— У себя и спроси, ты ж тоже в свое время клюнула. Так женщина, говоришь, ничего. Если он и с ней таким же сволочным будет, то она его бросит, вот увидишь. И станет несостоявшаяся госпожа Памжа тоже к тебе по вечерам в гости приходить, — засмеялась Наталья.

Аня тоже улыбнулась, представив картину.

Дальше разговор подруг перешел на их расследование. Всю оставшуюся дорогу они судили-рядили, за что шантажировать Лихолетову. Предположили даже, что деньги, предназначенные для детских домов, она уводит на свои счета в офшорах, но практически сразу эту версию отвергли.

Пока Наташа таскала дрова и растапливала баню, Анна рассматривала сфотографированные ею документы.

— Натусик, а свидетельства о смерти ребенка Лихолетовой в том конверте, что из дома Федотовой, случайно, не было?

Кречетова опустилась на стул.

— А что, он умер?

— Не знаю, не знаю, — проговорила Веселовская задумчиво. — Смотри, имеется свидетельство о рождении Вячеслава Феоктистовича Лихолетова. И все. Это единственное упоминание о нем. Мать — Лихолетова Клавдия Феоктистовна, в графе «отец» стоит прочерк. Отчество явно дедово. И все, больше никаких упоминаний о малыше: ни в интервью, ни в справочниках, ни в автобиографии — нигде. Он словно испарился. А был ли мальчик? — она оторвала голову от бумаг и рассеянным взглядом посмотрела на подругу.

Зазвонил телефон, и по тому, как побледнела подруга, Наташа моментально догадалась, что той снова звонит аноним. Она выхватила у подруги трубку и выкрикнула в нее:

— Слушай сюда! Только попробуй еще раз позвонить. Мы тебя вычислим и ноги выдернем. Сейчас запеленгуем, где ты находишься, так что жди в гости.

Скинула звонок и передала молчащую трубку Веселовской.

— Не смей отвечать, если видишь незнакомый номер, — сердито сказала Кречетова.

— А если будут звонить в дверь и ночью? Я не вынесу этого, — у Анны задрожал голос.

— Значит, мы с Сережкой остаемся у тебя ночевать. И вот если эти сволочи придут, мы их накроем.