Танго с тенями

Хочешь не хочешь, а придется дождаться начала приемного времени в больнице. Кречетова прилегла на диван и не заметила, как уснула. Вскочила, мужа уже не было. На столе стояла чашка с остатками кофейной гущи, и на блюдце лежал сиротливый кусочек хлеба. Все как всегда.

Она налила только что сваренный бульон в термос, сунула в пакет пару апельсинов и поехала к подруге. Вот ведь интересно, почему в больницу все время возят бульон? Она, кстати, где-то читала, что он содержит огромное количество вредных веществ, потому что любой суп, в котором варится мясо, — выварка из трупа. А зачем его тогда возят?

В палате рядом с кроватью больной сидел Воробьев. Он нарезал очищенное от кожуры яблоко на аккуратные дольки и складывал их на блюдце.

— Боже мой, какая идиллия! — тихонько пробормотала Наташа.

«Уж не ревную ли я? — подумала Кречетова. — Недостойно, матушка, недостойно».

Она наклонилась над подругой и нежно коснулась ее щеки.

— Ну вот, молодцом, а то я боялась увидеть прикрепленные к тебе трубочки.

Анна слабо улыбнулась:

— Да нет, у меня порезы неглубокие, что-то такое странное. Не знаю, может, просто попугать меня решили.

— Ну как «попугать»?! Если бы не пацан, ты бы замерзла. Может, преступника спугнули или это был непрофессионал, — вступил в разговор Виктор.

— Что значит «непрофессионал»? Большинство убийств совершается как раз непрофессионалами, — возразила Наталья.

— Я имею в виду, что он в первый раз убивал, вернее, пытался убить. Сами посудите: порезов много и ни одного глубокого, — уточнил свою мысль Воробьев.

— Мне просто повезло, что я дубленку надела. Она мне большевата, плотно к телу не прилегает. Может, это меня спасло, — предположила Анна.

Воробьев помялся немного, махнул рукой и отбыл.

— Ой, Натусик, тут такие дела творятся! — стала рассказывать Веселовская. — Я приехала из Питера. Дома шаром покати, ну и решила сгонять в магазин. Это же быстро, даже телефон брать не стала. Я когда из подъезда выходила, мне показалось, что там кто-то прячется. Еще себя параноиком обозвала. А все равно не по себе стало. Я бегом-бегом, через дворы не пошла. А назад решила все-таки сократить путь, завернула сразу за универмаг.

— Ань, ну ты что?! — всплеснула руками Наташа. — Ну как можно?

— Да я всегда так хожу, если не темно. Там же люди постоянно крутятся: продавщицы курят, грузчики товар тягают. Иду и вдруг слышу шаги. Ну, шаги и шаги, не ночь же еще. И только оглянуться захотела…

Кречетова осторожно погладила ее поверх одеяла.

— А ты не увидела, кто это был? — с надеждой спросила Наташа.

— Не увидела. Ветрюга был страшный, я накинула капюшон, а когда голову на шум повернула, получилось, что глаза оказались в капюшоне. В смысле, не сами глаза… ну ты поняла. В этот момент меня и пырнули. Один раз, другой, третий… Боль такая… Потом я упала. Меня куда-то поволокли. А я думаю, скорей бы уж, а то такая боль.

В палату вошла медсестра с белой треногой. Приладила на нее прозрачный пузырь с лекарством и стала массировать Анне руку.

— Ну вот, моя хорошая, сейчас капельницу поставим, сразу легче станет. И поспишь, и отдохнешь, и сил наберешься. А то уже с утра посетитель за посетителем, — и она доброжелательно улыбнулась Наташе. — Еще минут пять погостите — и на выход.

— А кто к тебе еще с утра приходил? — удивилась Наташа.

— Так полиция, кто ж еще. Выспрашивали, может, пропало у меня что-нибудь. Думали, может, ограбление. Но кошелек на месте, пакет с продуктами нашли, валялся на месте нападения. И знаешь, я тут думала, это была баба, — неожиданно сказала Анна.

— Что?! Какая баба? — удивилась Наташа.

— В смысле женщина меня резала. Во-первых, рост. Она была чуть выше ростом, дышала мне в висок.

— Ань, ну это несерьезно. Разве нет маленьких мужчин? — не согласилась Наташа.

— Во-вторых, духи, — не отреагировала на ее несогласие подруга. — Запах женский. В-третьих, руки. Пару раз она до меня дотронулась, они небольшие. В-четвертых, у того, кто меня тащил, сил было маловато, да и кряхтел преступник по-бабьи.

— С ума сойти… Хотя… — задумчиво протянула Наташа, — вот и в телефоне тоже баба молчала. Помнишь, я тебе говорила, как она пискнула, когда я полицией пригрозила? Я голову сломала, кому ты могла так насолить, что тебя захотели убить? Не Федотову, а тебя? Ты увела кого-то из семьи, тайно владеешь недвижимостью в Каннах?

— Почему в Каннах? — удивилась Аня.

— Ну хорошо, не в Каннах. А где? Или у тебя имеются миллионы? Ревность, деньги, страсть?

— Да перестань. Ты знаешь все мои страсти, вернее, страстишки. Убивать меня не за что. Разве из-за квартиры, так у меня два наследника есть. Да и невелика недвижимость-то! — отмахнулась Веселовская.

— Ну, тогда я не знаю, — протянула Наташа. — А может быть, ты знаешь что-то очень важное? Знаешь, а сама не догадываешься? Узнала какую-то секретную информацию прямо перед тем, как идти в «Поэтику»? Поэтому тебя решают срочно убрать, прямо в салоне! Пока ты не догадалась и не рассказала кому-нибудь тайну. Давай, вспоминай, кто знал, что ты идешь к косметологу?