Танго смертельной любви

— Помогите! — снова закричал он, но тут же сообразил, что помощи ждать не приходится. Антонио наверняка в конторе, а многочисленные жильцы разошлись на работу — в этом городе жизнь начиналась рано и останавливалась с наступлением сумерек.

Матиас топтался на месте с Изабеллой в руках, задыхаясь от запахов, и только спустя несколько минут осознал — что-то не так. Она была какой-то… не такой. Матиас решился, залез под юбку и дотронулся до ее ноги. Потом провел рукой по бедру, все выше и уже через минуту задыхался от хохота. Манекен. Она повесила манекен, который он ей подарил.

Оставив глупую игрушку, он бросился вон из комнаты.

— Изабелла! — крик заглушил взрыв ветра, бросившийся в лицо и чуть не сбивший его с ног. Он кинулся в комнату к Антонио — закрыто. В свою — никого. Сбежал вниз по ступеням и помчался прочь.

Куда бежать, он и сам не понимал. Куда она могла уйти? Антонио ее не отпустит, да она сама не уйдет. Она — часть этого города. По сути, что он о ней знает? Она приходит в четыре утра, а что потом, когда он уходит на работу?

Ну, конечно, Андерс. Он всегда все обо всех знал. Напарник жил недалеко. В один момент промокнув и продрогнув под ливнем до костей, Матиас направился к аккуратному пепельно-дымчатому дому, цитадели оптимизма в океане обреченности. Загрохотал дверным молотком.

Дверь открыла жена Андерса — Кира. Встряхнула огненные кудри.

— Ты чего гремишь? Детей разбудишь!

— Прости, Андерс дома? — стараясь перекричать стоны ветра, потребовал Матиас.

— Андерс, — Кира распахнула дверь, приглашая Матиаса укрыться от стихии, но тот покачал головой. Нужно бежать. Быстро. Колокол на старой церкви отрапортовал десять часов. Через два часа у него венчание. Венчание? Как странно.

Андерс выглядел домашним и респектабельным. В толстой черной кофте, с пузатым бокалом с чем-то невыносимо остро пахнущим в руках. «Джонни Уокер: Ле Вояж де Делама». Отец его обожал. Семь тысяч долларов бутылка. Матиас с удивлением посмотрел на Андерса. Неужели и он тоже? Впрочем, неважно.

— Где может быть Изабелла? — потребовал он.

— Неужели так припекло? — моментально развеселился Андерс.

— Заткнись. — Матиас выбил из его рук бокал и навис над мелким товарищем. Тот отступил.

— Ты чего?

— Ничего. Где она может быть?

— Ну я не знаю. В булочной, наверное.

— В булочной?

— Ну да. Они с Кариной там каждый день кофе пьют. Ты что, не знал?

— Не знал.

Матиас сделал шаг назад, развернулся и снова кинулся бежать. Ливневки не справлялись с мутными потоками, городу грозило наводнение.

— Она закрыта! — услышал Матиас вопль Андерса, прорвавшийся сквозь рев ветра.

Матиас уже не мог остановиться. Он бежал. От себя и к себе одновременно. Поворот направо, широкая улица — автобус застрял посреди дороги, и пассажиры, словно пробитые шлюпки, прорывались сквозь волны, зачерпывая грязную воду, кренясь от ветра, спеша выбраться на сушу и закрыться за серыми ставнями призрачно-надежных домов.

Матиас двинулся сквозь поток. Мощными лопастями раздвигая волны, он шел, словно тролль из глубин норвежского леса — каменный и несокрушимый. Впервые за долгое время равномерно дыша — два вдоха, два выдоха, секрет от командира роты, как бежать долго и не сбивать дыхание. Бурлящие потоки воды его ничуть не пугали, плавал он отлично.

Поворот, еще один. Матиас прекрасно знал дорогу к булочной. На медленно ползущем сквозь безжизненные улицы автобусе она занимала двадцать минут. Ему понадобилось около часа, чтобы преодолеть расстояние пешком, словно Моисей, разбивая волны.

Она была там. Сидела на остановке. Вокруг нее не было бури. Ливмя льющий дождь огибал крохотный оазис под шиферной крышей. Изабелла была одета в белое платье с розовыми вставками и одуряюще пахла земляникой. Матиас замедлил шаг. Вступил на земную твердь.

— Ты что здесь делаешь?

— Там закрыто, — тихо ответила Изабелла не поднимая головы.

— Я знаю.

— Неужели прежней жизни уже не будет?

Он не ответил, сел рядом, и вода хлынула на скамейку, замочив платье Изабеллы и усилив аромат земляники.

— У тебя венчание в двенадцать, — напомнила она.

— Я знаю.

Изабелла повернула голову, и он впервые увидел ее глаза. Лазоревые. В солнечном свете они казались почти бирюзовыми. В солнечном свете?

— Солнце, — когда же он в последний раз произносил это слово? — Смотри, Изабелла, солнце! — Матиас не смог сдержать крик изумления. Девушка улыбнулась. Солнце, прорвав облака, как вату, ослепляло своим светом.

— Солнце, — мирно согласилась она. — Зачем ты пришел?

— Я очень устал, — пожаловался Матиас. — Можно я немного посплю?

Изабелла кивнула, и Матиас рухнул на скамейку, заскрипевшую под его весом, не заботясь, что промочит платье девушки насквозь. Солнце все высушит и изменит.

Он закрыл глаза, пристроив голову на коленях девушки. Изабелла впервые прикоснулась к нему и погладила по белокурым волосам.

— Ты полюбил? — спросила она, вызвав в памяти пожелтевшую фотографию кружевной Агнеты. Должно быть, так скучно ходить в однотонном наряде.

— Не знаю. Просто я не могу спать без тебя.