Таня

«В кабинете истории стояла добротная, внушительная кафедра. Когда Макакус на нее влезал, начиналось всеобщая потеха. Он был маленького роста, и над кафедрой торчала одна голова, да еще рука, машущая указкой, — ну, прямо кукольный театр. Макакус был незлопамятен, не писал в дневники замечаний, никому не жаловался, но доброты его никто не замечал, и она оборачивалась против него.

И сегодня в классе царило веселье. За последними партами рассказывали анекдоты и громко смеялись. Часть учеников развлекалась с мобильниками: одни занимались играми, время от времени выражая вслух свои эмоции, то есть попросту вопя, другие разговаривали, тоже практически вслух. Стайка девчонок, слетевшись к журналу мод, обсуждала фасоны.

Рудик, уже успевший списать домашку, достал из рюкзака коробку, дождался всеобщего внимания и жестом фокусника выпустил на стол огромного рогатого жука. Девчонки шарахнулись, завизжали, мальчишки засмеялись, жук пополз. Визг, вопли, паника, упал стул, кто-то метнулся со своего места…»

Летели страница за страницей — и вдруг текст оборвался. Юля вспомнила об алгебре. Вот так домашка! Наверное, книжка случайно затесалась в эту папку. Но где продолжение? Может, где-то тут же? И Юля открыла файл под номером два.

«Катя пулей вылетела из кухни, до глубины души оскорбленная тем, что с ней не желают нормально разговаривать.

— Ну почему мы в одном доме живем, как на разных островах? Ведь только что было так хорошо! Неужели можно чувствовать себя одной семьей только по праздникам? Вот с тобой родители откровенны? Или тоже закрываются и втихаря всё обсуждают?

— Да нам особенно и откровенничать не о чем, — пожал плечами Никита. — И проблем вроде нет никаких. Кать, да мне чем меньше лезут, тем лучше, — поделился он искренне. — Ну, какие такие дела можно обсуждать с родителями? Бытовые какие-нибудь? Конечно, они сами всё решают, да мне это и неинтересно.

Катя подивилась, что кому-то островное существование может, наоборот, казаться идеальным, и как будто успокоилась. С другого угла зрения чудовищная проблема была не такой уж и чудовищной…»

Эта история тоже обрывалась! На самом интересном месте! Юля, уже не вспоминая об уравнениях, полезла в следующий файл.

— А ТЕПЕРЬ давай займемся множествами. — Юрий Георгиевич попытался разбудить ученицу, сменив пластинку, и увидел, как бессмысленный взгляд стал отчаянным. — Ну, тут же ничего сложного, — почти взмолился он. — Ты ведь должна помнить! Что такое множество?

— Да-да… Сейчас… Это такое абстрактное понятие…

— Абстрактное? — растерялся учитель.

— А разве нет? — удивилась ученица.

— Так для тебя вся математика абстрактна? — прозрел Юлин дедушка. — Но как же? Множество есть совокупность различных элементов, мыслимая как единое целое. Попытайся увидеть аналоги вокруг себя! Карандаши и ручки в стакане — множество. Растения на грядке — множество…

— Доски в заборе, — ожила Таня. — Алфавит с буквами. Город и его жители. Семья с родителями и детьми. Полка с книжками. Коллекция — тоже множество?

На полке лежал альбом с марками. Юрий Георгиевич, радуясь успеху, подтвердил и машинально протянул ей альбом.

И Таня в нем утонула.