Танк Таранович, или Влюблен на всю голову

— Срать да бегать. Чего ты как маленькая? Тебе что, шестнадцать лет?

— Там же бутылки на столе, от меня перегаром несет.

— И чесноком. И голос прокуренной алкашки.

— Спасибо за поддержку. Боже, у нее же появится еще один повод на меня давить, — хватаюсь за голову, совершенно не соображая, что делать.

— Нет мамы, нет проблем. Гриша, фас, — какая-то секунда и Соболев открывает дверь ванной. Собака тут же выбегает из нее.

— Ты что больной?!

— Гриша знать не знает, что такое «фас», он добрый дурак. Максимум залижет ее. Соберись, тряпка, — включает на самый сильный напор воду.

— Можно я спрячусь в душе, а ты скажешь, что ты бомж, который проник в мой дом, выпил те две бутылки. А я… а я на работе?

— Нельзя, — на удивление спокойным голосом произносит Соболев, подталкивая меня к вешалке. — Снимай платье, надевай халат. Давай, живее, пока Гриша не обглодал твою мать.

— Ты же только что сказ…

— Цыц! Как зовут твою мать?

— Катя. Михайловна. Я все равно туда не выйду. Мама поймет, что я пьяная, даже если ты скажешь, что бутылки твоих рук дело. От меня пахнет. И голос.

— Ты просто затыкаешься. У тебя болит горло. На вот, цепляй на морду маску, — разрывает упаковку и подает мне дорогущую маску, которую я берегла до особого случая! Ладно, сейчас не время возмущаться.

— Ну вот, другое дело. Только волосы убери и все будет чики-пуки. Я сейчас все разрулю.

Глава 20

Собака Соболева вовсе не обгладывает мамины конечности, а всего лишь… домогается ее ноги. Вроде бы должно быть обидно за родительницу, но мне смешно. Благо маска не позволяет улыбаться от увиденной картины.

— Странно, он никогда не был в этом замечен. Видимо, ваша нога пришлась ему по вкусу, Екатерина Михайловна, — совершенно серьезным голосом произносит Петя. — Гриша, фу! — оттаскивает собаку от возмущенной мамы. — Иди с Тошей развлекайся.

— Что это за собака?! А вы кто? Василиса? — переводит на меня осуждающий взгляд. Даже если бы я сейчас была трезвая и прекрасно выглядящая, все равно предпочла бы молчать.

— Василиса немного приболела и у нее почти пропал голос, поэтому ей не надо напрягать связки. А я — без пяти минут ее муж. Петр, можно просто Петя, — Господи, он еще и руку ей протягивает. — А это мой пес Гриша.

— Без пяти минут муж?

— Он самый. Признаться, я думал, что вы страшная злая тетка с короткой прической, типичной для женщин советских времен, — провалиться… хочу провалиться сквозь землю. — А вы прям красавица. И такая молодая.

— Спасибо за своеобразный комплимент.

— Пойдемте поближе познакомимся. Ты тоже не стой в проеме, зая.

«Зая» только рада стараться сесть хоть куда-нибудь. А вот мама, стоило ей только войти в кухню и сесть за стол, судя по лицу, не очень рада. В принципе, оно и понятно, две пустые бутылки от вина, грязные тарелка, доска и шелуха от чеснока.

— Очень странно, что Василиса о вас не говорила. Почти муж. Это же, когда вы успели?

— Ну, учитывая, ваши натянутые отношения и нежелание идти на бабулин юбилей, оно и понятно. Счастье любит тишину, — балабол. Но, надо признать, красиво врет.

— Очень интересно. Петр, а вы алкоголик?

— Ну не так чтобы очень, но печень по праздникам нагружаю.

— Праздники, я полагаю, часто, — указывает взглядом на стол.

— Нет, Екатерина Михайловна, не часто. Это мы вчера праздновали помолвку. А сегодня еще не успели прибрать, но это минутное дело.

— Помолвку? Василиса? — переводит на меня взгляд. Вместо ответа киваю как болванчик. — И когда свадьба?

— Планируем зимой, — быстро отвечает Соболев.

— Вчера вы праздновали, а вот прям сегодня Василиса заболела и потеряла голос? Я тебе вообще-то звонила весь день, — обращается снова ко мне.

— Да. Василиса вчера пела. От счастья, — подумаешь, одна буква неправильная в слове «пела». — А вот с телефоном у нас небольшая проблема. Были на шашлыках и у нас их украли, поэтому вы и не могли дозвониться. Кофе, чай?

— Чай.

Мне бы встать, да убрать со стола следы своего «преступления», вот только с каждой секундой мне становится хуже. То в пот бросает, то голова кружится. А еще снова тошнит. Видимо, даже на лице с маской это отобразилось, иначе не знаю, как объяснить то, что Соболев без слов подал мне стакан с водой.

Чувствую на себе мамин взгляд. Ее подозрения понятны, то нет мужика, то сразу вдруг помолвлена. Я даже знаю, какие мысли сейчас бродят в ее голове: нашла себе очередного мудака. Если уж быть откровенной, маму понять можно. Возможно, на ее месте я бы тоже донимала саму себя гиперопекой и пыталась устроить личную жизнь дочери. В конце концов, с Денисом ее чуйка сработала правильно. Она, в отличие от влюбленной меня, отбраковала его сразу.

Да и чего уж греха таить, у мамы есть причины контролировать меня. Кем сейчас ей видится Петя? Каким-нибудь уродом, который спаивает ее дочь, притворяясь миленьким, а на самом деле хочет забрать у меня этот дом. Ну в принципе тоже логично, Денису я дала продать подаренную папой квартиру, чего б сейчас так же не лохануться? А вообще лучше маме не знать, что Петя не алкаш, а мужик при деньгах.