Танк Таранович, или Влюблен на всю голову

Чувствую, что ситуация накаляется, мама сдерживается, но сейчас точно начнет допрос с пристрастием, а не просто обойдется перебрасыванием вежливых фраз. Кажется, только Соболев в этой ситуации спокоен как танк. Точно, как мне раньше не пришло в голову, что он самый настоящий танк. Таран. Нет, Танк Таранович!

От этой мысли вдруг стало так хорошо. Танк… всех раздавит, а меня нет. Бабку бы точно я дала ему задавить. Ой, да что там говорить, мама бы тоже была не против. Какая я все-таки… не гуманная. Зато Петя отлично притворяется. Орудует у меня на кухне так, словно жил здесь всю жизнь. Подает маме сначала чай, затем откуда-то нашел вафли.

— Екатерина Михайловна, а давайте сальца? А то мы с Василисой ели, а вы нет. Надо всем есть, чтобы не казаться вонючими.

— Спасибо, я не переношу чеснок.

— Вампиры, кажется, тоже, — ну вот зачем ты это сказал?!

— Не знаю, возможно. Но я с ними не знакома. Итак, Петя, расскажите о себе хотя бы немного. Сорок три года и что ни разу не были женат? А дети?

— Был. Детей нет.

— А хотите? — ну вот зачем ты это делаешь?!

— Конечно, хочу. Как можно не хотеть размножить вашу дочь? В смысле не родить с ней красопету дочь. Такие гены надо плодить. Через пару годиков побалуем вас статусом бабушки.

— Через пару?

— Не раньше. Годик точно хочется пожить для себя.

— Понятно. Ну а кем вы работаете, Петя? — ну давай, раскрой ей сахасрару.

— Да никем, — вот же гад. — Живу на том, что удалось накопить за годы работы. А так на досуге подрабатываю биоэнерготерапевтом.

— Это кто?

— Тот, кто занимается раскрытием чакр.

— То есть шарлатан обыкновенный, — не спрашивает, скорее констатирует.

— Точно не обыкновенный. Когда у Василисы появится более четкий голос, удостоверитесь, что я лучший биоэнерготерапевт.

— Ну а живете вы где? Вы местный?

— Не совсем. Я — городской. Но сейчас живу на соседнем участке.

— Это где серая хибара?

— Она самая.

— А что так? На большее не хватило? — с особым ехидством в голосе отмечает мама.

— Большее находилось далеко от Василисы, а мне нужно было близко.

— Это вы сейчас о чем? — уже настороженно интересуется мама.

— О том самом. Я пришел к вашей дочери на прием и вуаля — влюбился. А так как ваша дочь была ко мне не слишком благосклонна, я начал немного маньячить и прикупил домик рядом с Василисой, чтобы быть всегда рядом. Так контакт проще налаживать, — ну, спасибо, что все не рассказал.

— Вы знаете, у нас уже был один сталкер, который никак не мог оставить мою дочь в покое. Нам хватило.

— Сталкер?

— Да, бывший муж Василисы.

Только я хочу запротестовать, чтобы мама замолчала, как Соболев жестом руки показывает мне заткнуться. Спасибо, могла спалиться.

— Можете не переживать на мой счет, — спокойно произнес Петя. — Я — ХДВП.

— Простите, это что значит?

— Хороший, добрый, великолепный Петя. А что это мы все обо мне, да обо мне? Давайте о вас, Екатерина Михайловна.

Браво. Соболев ловко перевел тему на мамину скромную персону, а сам так и косится на меня. В моем состоянии есть только один плюс: из-за того, что голова работает плохо, я не сильно задумываюсь о последствиях. Сейчас мне просто очень хочется спать. Стыд снова накроет позже.

— Не переживайте, к бабуле на день рождения Василиса придет. Точнее мы придем вместе, да, Вася?

Киваю как болванчик, смотря на то, как мама встает из-за стола. А вот дальше, когда Соболев принимается провожать маму, сон как рукой сняло. Нельзя! Просто нельзя оставлять их наедине! Хватаю его за руку, как только он пропускает маму вперед.

— Не иди с ней.

— До тех пор, пока я не съем чеснок, тебе, лапонька, лучше помолчать. Иди сядь лучше.

— Не иди, — почти умоляюще произношу я.

— С тещами надо дружить, зая. Или хотя бы делать вид, что ты не желаешь видеть ее на кладбище. Маску уже можно снять.

Ну, было бы странно, если бы Петя вдруг меня послушался, равно как и я. Вместо того, чтобы примостить свою пятую точку, я подошла к окну и стала наблюдать за тем, как мама и Соболев о чем-то говорят. И тут во мне словно что-то оборвалось от осознания того, что мама по-любому говорит что-то нехорошее.

Дошла до ванной, стянула маску с лица и ополоснула лицо холодной водой. Лицо, как ни странно, выглядит вполне сносно. Снова вернулась к окну и продолжила наблюдать за мамой и Соболевым.

Прислонилась головой к прохладному окну и стало немного легче. Так бы и стояла, если бы не Петина собака, лижущая мне ногу. Села на лестницу и стала наглаживать ластящуюся ко мне собаку. Пес огромный, но несмотря на габариты, выглядит очень добрым. С таким очень уютно засыпать. На него даже можно положить голову, и он заснет с тобой. И только лишь тявкающий Тоша, видимо, приревновавший меня, не даст мне заснуть.

— Ну что, алкашуня, пойдем лечиться, — поднимаю взгляд на рядом стоящего Соболева. — Иди в кровать, я сейчас принесу тебе таблеточку и кое-что еще.

— Стой. Что тебе сказала мама? Только не ври.

— Я напоминаю, что я не ел чеснок. И ничего такого, о чем можно было бы переживать, твоя мать не говорила. Пойдем, — тянет меня за руку.