Танк Таранович, или Влюблен на всю голову

— Не хмурься так, и без того глубокая морщина на лбу, — укоризненно отмечает мама, затягивая корсет по самое не могу.

— Ботокс уколет и ничего страшного, — на удивление, спокойно отвечает бабушка, закуривая электронную сигарету. — А вообще, мне кажется, ты поправилась, Вась. Мой тебе совет — два дня без воды и по три стакана кефира в день вместо еды. И на свадьбе будешь куколкой.

— Мама, не говори ерунду, хочешь, чтобы она шмякнулась на пол от голода? Просто потуже затянем, как сейчас и все хорошо.

— А так она задохнется. Не вижу разницы от чего помрет.

— А ничего, что я здесь, а вы ведете себя так, как будто меня не существует? Мам, я реально не могу дышать. Расслабь.

— Тогда втягивай в себя живот.

— Меня Петя и такой любит, а на родственников, которых я знать не знаю — мне чхать.

— Грубиянка, — укоризненно произносит мама.

— Можно подумать, ты их знаешь и любишь. Все, мама, мне нечем дышать, расшнуровывай корсет.

В Пете я, конечно, уверена, но если я буду жиреть и страшнеть дальше, то мне не понравится это самой. А во всем виноваты эти дурацкие приготовления к свадьбе. От стресса я все заедаю. Куда бы проще было пожениться на каких-нибудь островах только вдвоем, но нет же, поддалась на мамины уговоры и просьбы. Ладно, осталось потерпеть три дня, а потом уже десять дней отпуска и полный оазис.

Единственное, что сейчас меня вдохновляет и расслабляет, так это теплица. Не знаю, как так получается, но на Петином участке я не прикладываю особо никаких усилий, в отличие от своей дачи, а растет здесь все на порядок лучше. В следующем году засажу здесь все. Хотя, с такой площадью, «все» — это капля в море. Вот и сейчас, после очередного визита родственников, я спасаюсь в своем новом детище.

— Тут еще одна травинка, Василисушка, — поднимаю взгляд на стоящего напротив меня Петю.

— Что бы я без тебя делала. Ну как там дела? — осторожно интересуюсь я, приподнимаясь со стула. — Покупателям понравился дом? Берут?

Да, стоит признать, что в моем дурном настроении виноваты не только хлопоты со свадьбой, но и продажа дедушкиного дома. Чувствую себя какой-то преступницей. И каждый раз, когда Петя показывает кому-то дом, я желаю, чтобы все сорвалось. Но, с другой стороны, понимаю, что я не могу разрываться на два дома. И вроде бы там уже нет привычного для меня огорода, так, смородина, да малина. Не должно особо тянуть, но все равно жалко.

К счастью, голос разума не дремлет. Компромисс — наше все. Огород здесь за продажу моей дачи — очень даже неплохое решение, учитывая, что Петя ненавидит все, что связано с посадками.

— Ну чего ты молчишь?

— Дом им понравился, они его берут. Бумаги подпишешь и все норм.

— Ну… тогда хорошо. А люди нормальные?

— Отличные.

— Ясно.

— Блин, ну я так не играю. Хотел после свадьбы, но сейчас, наверное, лучше. В общем, все это время твою дачу я не продавал. Ну, то есть не искал клиентов. Ее просто чуть облагораживали, ну и снесли твои парники. Кусты смородины на месте, не боись, — тут же приподнимает руку в знак того, чтобы я молчала. — В общем, это теперь что-то типа отдыха от городской суеты. Будем приезжать иногда.

— Это неожиданно и очень приятно. Спасибо, — если бы не пакеты в руках Соболева, то, вероятнее всего, вместо поцелуя, я бы запрыгнула ему на руки.

— Я купил вкусняшки, — приподнимает пакет с бургерами. — Давай подкрепляться, — потирает руки в предвкушении. — И чипсы еще. Наши любимые, с беконом.

— Ну, блин, Петя, я так скоро в дверь не влезу, — для вида отнекиваюсь, сама же снимаю перчатки, предвкушая, как отправлю в рот эту вкуснятину. Пододвигаю Соболеву второй стул. — Садись, не возвышайся надо мной.

— Романтика… жрать бургеры с картохой в парнике.

— И не говори.

Не сказать, что мы каждый день себе такое позволяем, но раз в неделю объедаемся так, что еле дышим. Благо, есть собаки, с которыми нужно гулять, отсюда и возможность растрясти хоть что-то из съеденного.

— Не волнуйся, когда будешь не влезать в дверь, займемся йогой, как раз и чакры до конца раскроем. Ну или я расширю проходы.

— Прекрати, — усмехаясь, произношу я, отправляя бургер в рот.

— Чипсы?

— Ага. Только тихо открывай упаковку, собаки где-то ря…дом.

А счастье было так возможно, но судьба моего второго бургера решена двумя рыжими четвероногими.

* * *

С кухни доносится умопомрачительный запах бекона, от чего так и текут слюни. Обещание, данное себе ночью, не есть ничего вредного хотя бы за два дня до свадьбы уже летит к чертям собачьим. Ну, как можно не съесть жареный бекон, когда тебе его подает без пяти минут муж, да еще и на любимой тарелке?

— Доброе утро.

— Доброе. Одно или два яйца?

Блин! Ну, почему не омлет?! Самое идиотское, что уже не признаешься, что я терпеть не могу такие яйца. Ровно год прошел, как теперь об этом сказать, чтобы не думал, что я ку-ку? Мне что, теперь до конца жизни пихать в себя это?

— Вась?

— Одно. Спасибо, — сглатываю, смотря на желток в своей тарелке.

Сейчас меня стошнит прямо на стол. Самое дебильное, что незаметно выбросить желток не получится, Соболев, как специально, смотрит на меня.

— Ты чего?