Танцы на осколках

Мигель еще не видит и не знает, но нас заметили. Меня. И в нашу сторону уже пробирается тот, кого я тоже не встречала лично… но с легкостью могу узнать благодаря портретам из отцовского кабинета. О да, я всегда была любопытной… и да, я могу предположить, что советник да Коста-Мело не просто так решил с нами поздороваться.

Я уже вижу, что произойдет дальше.

Вижу удивление и презрение на лице Мигеля, мои попытки объясниться и оправдаться, отправку в Эроим — вряд ли меня запрут в подвалах и пыточных дворца, все-таки у нас перемирие…

И хочу хотя бы на мгновение оттянуть явственное будущее.

Потому почти неприлично тяну парня к танцующим и обвиваюсь вокруг него, чтобы напоследок почувствовать человеческое тепло и снова научиться размеренно дышать и ясно мыслить.

Мне понадобится вся моя выдержка.

А когда звон в голове прекращается, я ухожу подальше от толпы. И почти равнодушно поворачиваюсь на резкое:

— Мигель, отойди от нее.

А он красив. И сильный маг. Я могу представить себе, как будет выглядеть Мигель через много лет. Не знаю, что у моего спутника произошло с отцом — в том, что произошло, я не сомневаюсь — но я вижу не просто родственников, а близких по духу людей. Страстных и жестких.

— Я надеялся, что мое зрение стало не таким острым… — продолжает с угрозой старший мужчина.

А я сажусь в глубоком реверансе в знак совсем не напускного почтения.

— Советник да Коста-Мело, полагаю.

На Мигеля я не смотрю — и так чувствую волну неверия, исходящую от него.

— Талис тэн Домини… Вы также прекрасны, как вас описывали, — второй советник короля Одивелара смотрит на меня уже оценивающе. А я… завеса, внутри будто умирают чувства.

— Что вы, — выдаю спокойно, — ваши шпионы мне польстили…

И слышу резкое:

— Стража!

По бокам от меня становится двое неприметных мужчин в темной форме с артефактами наизготовку. Конечно, никто не будет хватать меня насильственно и уводить под шум толпы с бала — такие случаи должны проходить незаметно для окружающих и точно не должны взолновать виновницу торжества. Но маги на службе не собираются дать мне и шанса на побег или какие противоправные действия.

Откуда им знать, что у меня больше нет осколков?

Или что я и в мыслях не держала навредить? И не шпионила?

Они видят одно — дочь серого советника короля Эроима неожиданно возникла в чужом королевском дворце, без объявления или просьб о встрече. И это противоречит всем правилам, так что даже мирный договор не может служить оправданием.

Я бросаю последний взгляд на Мигеля, и тут же отворачиваюсь.

Он быстро анализирует и разбирает по секундам все произошедшее… И вот в его глазах уже вместо неверия — презрение, а челюсти сжаты только чтобы не засыпать меня оскорблениями.

— Прошу следовать за мной, — все так же сурово говорит советник, а я киваю. Но вся наша группа замирает, потому что дорогу нам заступает Мигель. И… становится рядом со мной.

— Сын, сейчас не время… — хмурится старший да Коста-Мело, но получает в ответ лишь жесткое:

— Я сам привел её во дворец. И пока не разберусь, что происходит, я от нее не отойду.

— Это уже не в области твоей ответственности.

— Позволь мне самому решать, — противится младший.

— Мы сделаем все самым лучшим образом…

— Как с мамой?

Краем глаза я вижу, как ожесточается лицо советника. Но потом он медленно кивает, и такой вот живописной группой мы покидаем бальный зал через боковую дверь.

Это странно, но в голове у меня пусто. Нет желания придумывать хоть какое-то оправдание или просить королевского убежища. Сейчас мое мнение и правда не будет играть никакой роли — король и его советники поступят так, как лучше для их страны.

Если это будет означать, что меня под охраной надо будет доставить отцу — они так и сделают.

Но на одно я способна.

— Спасибо… — нахожу, не глядя, руку Мигеля и сжимаю её, говоря на пределе слышимости, — И прости… так надо было.

Он не отвечает ничего, только… стряхивает мою руку, как мерзкое насекомое. Что ж, я могу его понять. Мои метания, странности, предательство и ложь вряд ли могут стать основой хорошего отношения ко мне.

Мы идем по бесконечным коридорам, затем спускаемся по лестнице вниз, еще по одной. Пока, наконец, не оказываемся в небольшой темной гостиной с закрытыми портьерами окнами, где мне предлагают сесть.

Двое стражников остаются снаружи, еще один становится позади меня. За столом устраивается кто-то из сотруников ведомства, как я полагаю, ну а Мигель отходит к окну.

Никто не обращает на меня внимания, кроме советника да Коста-Мело, что садится напротив и изучает мое лицо. И не спешит начать разговор.

В этот момент дверь снова открывается, и в комнату заходит еще один мужчина. Я не сразу понимаю, кто это, но… да, его я на портрете тоже видела. И чтобы у меня не было сомнений, он представляется:

— Витор-Жоакин да Феррейра-Ильяву. И не надо вставать, тэни.

Первый советник… и отец Эвы-Каталины, которая так мне понравилась, выглядит усталым.

Я помню, что именно он отвечает за внешнеполитические отношения, и пытаюсь разглядеть в нем признаки злости или отторжения, но вижу только настороженность.