Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери

Роков схватил женщину за запястье и вывернул ей руку, как будто требуя от нее какое-то обещание. Тут Тарзан уже не колебался. Как поступил бы Роков дальше, мы не знаем, поскольку он больше не успел ничего сделать. Стальная рука схватила его за плечо и без всяких церемоний заставила развернуться в другую сторону. Роков снова увидел перед собой сероглазого незнакомца, который уже расстроил его планы вчера.

– Черт побери! – в ярости вскричал русский. – Да ты что, о двух головах, что ли? Ты опять встал на пути Николая Рокова?

– Вот ответ на ваше письмо, мсье, – негромко произнес Тарзан.

С этими словами он толкнул противника так, что тот отлетел к борту и упал на палубу, больно ударившись о перила.

– Тысяча чертей! – заорал Роков. – Ты умрешь, проклятая свинья!

Он вскочил и шагнул к Тарзану, пытаясь одновременно вытащить револьвер из кармана брюк.

Девушка в страхе отпрянула.

– Николай! – крикнула она. – Не надо… Ах, не делай этого! Скорее бегите, мсье, он убьет вас!

Однако Тарзан и не думал бежать. Вместо этого он и сам шагнул навстречу врагу.

– Мсье, не делайте глупостей! – предупредил он.

Роков был вне себя от унижения, которому подверг его незнакомец. С трудом ему удалось дрожащими руками достать револьвер. Николай прицелился прямо в грудь Тарзану и спустил курок. Раздался щелчок – произошла осечка. Рука человека-обезьяны, в этот момент похожая на голову рассерженного питона, ударила по револьверу, и тот, перелетев через ограждение, исчез в океане.

Несколько секунд мужчины стояли молча, глядя друг другу в глаза. Затем Роков сумел взять себя в руки и заговорил:

– Мсье, вы уже дважды вмешались в чужие дела. Вы дважды посмели оскорбить Николая Рокова. Первое из этих оскорблений я проигнорировал: тогда вы не знали, с кем имеете дело. Но очередная наглая выходка вам так легко не сойдет с рук. Если мсье и не знал, кто такой Николай Роков, то теперь узнает.

– Вы трус и мерзавец, – ответил Тарзан, – и это все, что мне нужно о вас знать.

Он обернулся к даме, чтобы узнать, не повредил ли ей этот человек, но незнакомки уже не было на палубе. Затем, даже не посмотрев в сторону Рокова и его сообщника, Тарзан продолжил свою прогулку.

Он никак не понимал, в чем заключалась причина ссоры, невольным свидетелем которой он оказался, и что опять задумали эти негодяи. Во внешности молодой женщины было нечто знакомое, но, поскольку ее лицо оставалось скрыто вуалью, сказать наверняка, видел он ее раньше или нет, Тарзан не мог. Но он успел заметить, когда Роков схватил незнакомку за руку, искусно сделанное кольцо. Тарзан решил, что по этому кольцу можно будет попробовать отыскать незнакомку среди пассажирок и узнать, не докучают ли ей больше угрозами.

Тарзан сел в кресло на палубе и принялся вспоминать примеры человеческой жестокости, эгоизма, ненависти и злобы, с которыми ему доводилось сталкиваться с тех пор, как он впервые увидел человека. Первым встреченным им человеком был чернокожий Кулонга – дикарь. В тот день Кулонга копьем убил обезьяну Калу и лишил тем самым юного Тарзана единственной матери, которую он знал. Вспомнилось ему убийство человека по прозвищу Снайпс; вспомнилось, как взбунтовавшиеся матросы высадили на пустынный берег пассажиров «Эрроу» – профессора Портера и его товарищей; вспомнилось, с какой жестокостью обходились черные воины и женщины села Мбонги со своими пленниками; вспомнилось, с какой подозрительностью встретили его появление чиновники и офицеры колонии на западном побережье Африки.

– Мon Dieu! – думал он. – Да ведь они же все одинаковы.

Обман, убийство, ложь, насилие, и все ради того, чем пренебрегли бы звери джунглей, – ради денег. На них можно приобрести удовольствия, которые делают человека изнеженным и слабым. Люди стали рабами собственных предрассудков, но в то же время считают себя вершиной творения, как будто только им доступны настоящие радости жизни. Никто из обитателей джунглей не уступит сопернику свою подругу. Мир людей – это мир глупцов, мир идиотов, и Тарзан из племени обезьян тоже оказался в их числе, променяв свободу на этот мир.

Так думал он, сидя в шезлонге на палубе. Вдруг Тарзану показалось, что за ним кто-то наблюдает. Инстинкт, приобретенный в джунглях, тут же заставил человека-обезьяну обернуться. Молодая женщина, тайком смотревшая на него, не успела даже отвести взгляда. Серые глаза испытующе оглядели ее, она опустила взор, и Тарзан увидел, как румянец залил ее лицо.

Человек-обезьяна улыбнулся – вот что значит не усвоить до конца правила приличий: он не отвел взгляда, и это пришлось сделать незнакомке. Она была совсем юной и весьма хороша собой. В ее лице угадывалось что-то знакомое, но Тарзан не мог вспомнить, где видел эту даму раньше. Он принял прежнюю позу в кресле, а она поднялась со своего места и покинула палубу.