Тарзан. Том 5

Смит Олдуик взглянул на нее и быстро заморгал глазами. Непрошеная, смущающая его влага заполнила их. Он понял, конечно, как ужасна была предстоящая им участь, но это могло касаться только его одного. Казалось невозможным, чтобы кто-либо смог обидеть такую милую, красивую девушку, какой была Берта Кирчер. И то, что она должна быть уничтожена — уничтожена им самим — испугало его. Такой исход дела казался страшным, представить, как он лишает жизни дорогое существо, было невозможно. Он и так уже был полон мрачных предчувствий, а сейчас был потрясен и взволнован вдвойне.

— Не думаю, чтобы я мог это сделать, Берта,— сказал он.

— Даже чтобы спасти меня от страшных мучений? — удивилась она.

Юноша печально покачал головой.

— Я никогда не смог бы этого сделать.

Улица, по которой они проходили, внезапно превратилась в широкую аллею, и перед ними раскинулась большая и красивая лагуна. Спокойная поверхность воды отражала чистое лазурное небо. В этом месте вид всего, что их окружало, сильно изменился. Здания стали выше и значительно претенциознее по конструкции и украшающим их орнаментам. Сама аллея была выложена мозаикой варварского, но ошеломляюще красивого рисунка. В облицовке зданий красок было намного больше, чем в остальных городских домах, большую часть отделки стен, как видно, составляло тонкое листовое золото. Во всех украшениях были использованы в разных видах стилизованная фигура попугая, реже попадались изображения льва или обезьяны.

Туземцы вели пленных вдоль тротуара, бегущего рядом с лагуной, еще некоторое время, а затем через дверной проем с аркой наверху ввели в одно из зданий, фасад которого был обращен к аллее.

Здесь, прямо за входом, находилась огромная комната, обставленная массивными скамьями и столами, на мебели были искусно вырезаны фигуры неизменных попугаев, львов и обезьян, попугаи всюду преобладали.

За одним из столов сидел мужчина, ничем не отличавшийся от тех, которые привели сюда пленников. Перед этим мужчиной группа остановилась. Один из сопровождающих доложил об их прибытии, как смогли догадаться пленные. Это, по-видимому, был довольно подробный устный доклад. То ли они очутились перед судьей, то ли перед военным офицером или гражданским сановником — они не знали, но сидящий за массивным столом был, очевидно, человеком при власти, так как, выслушав подробный отчет, он принялся внимательно рассматривать двух пленников, затем попытался завязать с ними разговор, но, не получив ответов на заданные вопросы, прекратил попытки. Затем отдал несколько коротких приказов тому, кто докладывал о прибытии.

Тут же двое мужчин подошли к Берте Кирчер и дали ей знак следовать за ними. Смит Олдуик попытался пойти за ней, но был перехвачен одним из стражников. Тогда девушка остановилась и повернулась к мужчине за столом. Умоляюще глядя на него, она показывала как только могла, делая знаки руками, что ей хотелось бы быть вместе со Смитом Олдуиком, но мужчина отрицательно покачал головой и жестом приказал удалить ее. Англичанин вновь попытался последовать за девушкой, но был снова задержан. Юноша был слишком слаб и беспомощен, чтобы силой осуществить свое желание. Он подумал о пистолете, спрятанном за пазухой, и о тщетности попыток одолеть весь город несколькими патронами, оставшимися у него.

До этого, за исключением бессмысленного нападения на ослабевшего юношу во время пути, у пленников не было причины жаловаться, что с ними несправедливо обращались, поэтому Смит Олдуик рассудил, что, быть может, разумнее будет не оказывать сопротивления до тех пор, пока не настанет время, когда выяснится, что отношение к нему явно враждебно. Он провожал взглядом девушку, которую уводили из помещения, до самого момента исчезновения ее из виду. Она, уходя, повернулась и помахала ему рукой.

— Счастливо! — крикнула она и скрылась в дверях.

Львы, вошедшие в здание вместе с людьми и сидевшие смирно, пока человек у стола рассматривал пленных, были выпровожены из комнаты через дверной проем, находившийся позади сидевшего за столом. По направлению к этому же самому дверному проему двое мужчин повели и Смита Олдуика. Он оказался в длинном коридоре, стены которого прорезаны были множеством дверей, некоторые двери, распахнутые настежь, открывали за собой другие помещения.

В дальнем конце коридора находилась тяжелая решетка, загораживавшая собой вход в виднеющийся за ней открытый двор. В этот двор провели узника, и когда он вошел в него с двумя стражниками по бокам, то оказался на площадке, окруженной внутренними стенами здания. Она была похожа на внутренний сад. Там росло несколько деревьев и цветущих кустов. Под деревьями стояли скамьи. Наибольшее внимание пленника привлекли львы, те самые, что сопровождали конвой при возвращении в город. Сейчас они лежали, растянувшись на земле, или беспокойно прохаживались взад и вперед по травке во внутреннем садике.