Тарзан. Том 5

Забыв обо всем на свете — и об опасности, грозящей ей самой, ничего не видя перед собой, кроме страданий беспомощного, слабого человека, которого убивали на ее глазах, Берта Кирчер бросилась на помощь Смиту Олдуику. Она схватила за руку с обнаженным клинком визжащее и озверевшее существо, беснующееся над распростертым англичанином.

Ухватившись в отчаянии за нападающего, она потянула руку с саблей на себя, налегая на нее всем своим весом и силой. Попытка удалась, девушка опрокинула конвоира на дорогу. Он упал в пыль и в попытке спастись от нападения, выронил зажатую в руке саблю. Едва та упала на землю, как сразу была подхвачена девушкой. Стоя около лежащего летчика, Берта Кирчер предстала перед своими захватчиками с отточенным, как бритва, оружием, крепко зажатым в ее сильной не по-девичьи руке.

Девушка являла собой в этот момент мужественный образ несколько модернизированной Афины-воительницы. Даже ее грязное и разорванное одеяние и растрепанные волосы ничуть не умаляли пафоса ее облика. Мужчина, поверженный ею на землю, быстро вскочил на ноги, и в одно мгновение все его поведение изменилось. От дьявольской ярости он вдруг перешел к визгливому истерическому смеху. Девушка смотрела на него и думала, что поведение ее противника выглядит странно. Собратья обезоруженного стояли, глядя на происходящее с бессмысленными ухмылками на лицах, тогда как рот того, у которого девушка выхватила саблю, дергался и кривился от судорожного смеха. Он, хохоча, даже подпрыгивал на месте.

Если Берте Кирчер требовались еще какие-нибудь доказательства, чтобы перестать сомневаться в том, что она и Смит Олдуик попали в руки умственно неполноценных людей, то более чем странное поведение мужчины было достаточно убедительным и не нуждалось в комментариях. Внезапная неудержимая ярость и в равной степени неудержимый безрассудный смех, сменивший ее, лишь усугубили впечатление, производимое лицом идиота.

Внезапно поняв, насколько беспомощна она среди психопатов — ведь любой из мужчин может ее шутя одолеть — и движимая чувством омерзения и состоянием тошнотоворного отвращения, охватившего ее, девушка швырнула саблю на землю к ногам маньяка и, повернувшись к нему спиной, склонилась над англичанином.

— Это было замечательно с вашей стороны, но вы не должны были так поступать,— еле слышно пробормотал юноша.— Не сопротивляйтесь им: я думаю, они все сумасшедшие, а вы знаете, что говорят врачи — сумасшедшим нельзя перечить, всегда следует приноравливаться к ним.

Девушка покачала головой.

— Я не могла иначе. Он убил бы вас,— сказала она.

Внезапно теплый огонек вспыхнул в глазах пилота. Он протянул руку и сжал пальцы Берты Кирчер.

— Вы хоть немного любите меня, дорогая? — спросил он.— Разве вы не можете мне сказать, что любите — ну хоть чуть-чуть?

Берта Кирчер не отняла своей руки, но грустно покачала головой.

— Пожалуйста, не надо об этом,— сказала она.— Я сожалею, но вы мне лишь очень нравитесь.

Свет погас в его глазах, и пальцы разжались.

— Пожалуйста, простите меня,— пробормотал он.— Я намерен был ждать, пока мы не выберемся из этой кутерьмы и вы будете в безопасности среди своих людей.

Вероятно, я был в шоковом состоянии или со мной случилось что-то вроде умопомрачения после того, как я увидел, что вы вступились за меня. Во всяком случае, сейчас ведь не имеет большого значения, что я болтаю, разве не так?

— Что вы имеете в виду? — быстро спросила девушка.

Лейтенант поежился и уныло улыбнулся.

— Мне уже никогда не уйти живым из этого проклятого города. Я не стал бы упоминать об этом, но мне кажется, вам следует знать о неизбежном. Мне здорово досталось от льва, да еще этот парень — он почти прикончил меня. Могла быть какая-то надежда, если бы мы попали к цивилизованным людям, и мне смогли бы оказать медицинскую помощь, но здесь, среди этих чудовищных созданий, на это и надеяться нельзя. Какой уход среди этих людей я смог бы получить, даже отнесись они ко мне дружелюбно?

Берта Кирчер знала, что Смит Олдуик говорит правду, однако не могла допустить, что милый юноша умрет. Он ей очень нравился, и она действительно сожалела, что не может полюбить его, но она знала, что сердце ее молчит.

Ей казалось, что любой девушке так легко было бы влюбиться в лейтенанта Гарольда Перси Смита Олдуика— английского офицера и джентльмена, выходца из старинной семьи, человека достойного, обеспеченного, да к тому же молодого, красивого и приветливого. Чего еще могла желать любая девушка? Иметь такого замечательного человека в качестве мужа, мужа, любящего ее,— было бы счастьем для каждой, а что она завоевала любовь Смита Олдуика, Берта Кирчер не сомневалась.

Она задумалась, а затем, положив руку на его пылающий лоб, под влиянием порыва прошептала:

— Не теряйте надежду! Попытайтесь выжить ради меня и ради себя, а я постараюсь полюбить вас!