Тарзан. Том 5

— О, это не то...— сказала она.— Я не это имею в виду. Я хочу сказать, что с того момента, как чернокожий сержант Усанга и его товарищи, дезертиры немецкой туземной части, взяли меня в плен и доставили в глубь Африки, мой смертный приговор был подписан. Иногда я надеялась, что мне будет дарована отмена приговора. Еще я надеялась, что смогу дождаться получения полного оправдания, но в действительности в душе сознавала, что никогда не доживу до возвращения к цивилизации. Я внесла свою долю на благо своей страны, и хотя вклад мой не столь велик, как хотелось бы, я могу уйти из жизни с сознанием, что сделала все, что в моих силах. На что я могу сейчас надеяться — так это на скорейшее исполнение смертного приговора. Я не могу больше медленно умирать. Медлить со смертью, чтобы ощущать постоянный страх за свою жизнь,— очень мучительно. Даже физические пытки были бы предпочтительнее по сравнению с тем, через что я прошла. Не сомневаюсь, вы считаете меня смелой женщиной, но в действительности я постоянно испытывала безграничный страх. Крики хищных животных в джунглях наполняли меня ужасом, таким осязаемым, что я ощущала настоящую боль. Я чувствовала когти, раздирающие мое тело, и жестокие клыки, гложущие мои кости. Эти ощущения реальны для меня, как если бы я физически испытала ужасы подобной смерти. Я сомневаюсь в том, что вы поймете меня,— мужчины так отличаются от женщин!

— Я чувствую то же самое,— с жаром поддержал разговор лейтенант.— Я думаю, что могу понять вас, и оттого, что понимаю, могу оценить больше, чем вы можете себе представить, героизм, проявляемый вами. Подумать только, столько перенести! Да не всякий мужчина вынес бы с честью то, через что вам, хрупкой девушке, пришлось пройти. Мужества не может быть там, где нет страха. Ребенок может войти в берлогу льва, но взрослому человеку нужно быть слепым или безумным, чтобы решиться по доброй воле посетить логово зверя.

— Благодарю вас,— сказала Берта Кирчер.— Но я вовсе не смелая, и сейчас я очень стыжусь моей невнимательности к вашим собственным чувствам. Я постараюсь взять себя в руки, и мы оба станем надеяться на лучшее. Я помогу вам во всем, чем смогу, если вы скажете, что мне нужно будет делать.

— Первое, что необходимо,— ответил лейтенант,— это выяснить, насколько серьезны повреждения нашего самолета, а тогда посмотрим, что сможем сделать, чтобы устранить неполадки.

В течение двух дней Смит Олдуик работал над поврежденным самолетом — работал перед лицом того факта, что с самого начала понимал — самолет поломан безнадежно! И наконец он набрался духу и сказал об этом девушке.

— Я это знала,— ответила Берта Кирчер.— Но думаю, что чувствовала так же, как и вы, какими тщетными ни были наши усилия по починке самолета, они отвлекали нас от мыслей о неизбежном — явно пагубно пытаться вернуться в джунгли, которые мы только что оставили; так же безрассудно будет идти вперед, к побережью. Вы знаете и я знаю, что нам пешком не достичь немецкой железной дороги в Танге. Мы умрем от жажды и голода, прежде чем покроем даже половину расстояния, а если вернемся в джунгли, даже сумей мы добраться до них, будет то же самое. Мы придем к смерти, хотя и в другой форме.

— Поэтому нам лучше ждать смерти здесь, чем бесполезно тратить силы на то, что, мы знаем, было бы тщетной попыткой к спасению,— продолжал лейтенант.

— Нет,— возразила девушка.— Я никогда не поступлю таким образом. Я говорила о бесполезной попытке идти двумя из известных нам путей — они явно ведут к гибели. Поэтому нам следует пойти совсем в ином направлении. Где-то же должна быть вода в этом пустынном месте, а если она есть — самый лучший выход будет найти ее. Надо идти по ущелью вниз. У нас еще осталось достаточно воды и пищи. Если будем бережливы, то запасов хватит на несколько дней, а к этому времени, может быть, мы наткнемся на родник, или, возможно, достигнем плодородной местности: она, я знаю, лежит на юге. Когда Усанга доставил меня с побережья в деревню Вамбабос, он вел меня по южному маршруту — вдоль него в изобилии есть вода и достаточно дичи. Пока мы шли к месту назначения, джунгли прямо-таки кишели хищниками. Поэтому есть надежда: если мы доберемся до плодородных земель южнее этой пустыни, то сможем дотянуть до побережья.

Мужчина покачал головой.

— Сомнительно, но можно попытаться,— протянул он.— Лично мне тоже не по душе сидеть сложа руки в ожидании смерти.

Смит Олдуик облокотился на самолет, его удрученный взгляд был устремлен в землю. Девушка смотрела туда, где в южном конце ущелья, по ее мнению, оставался единственный хрупкий шанс на жизнь. Вдруг она схватила лейтенанта за руку.

— Посмотрите,— прошептала она.

Мужчина быстро повернулся и посмотрел в том направлении, куда указывала девушка. Он увидел массивную голову огромного льва. Тот внимательно рассматривал их из-за каменистого выступа.

— Ну и ну! — воскликнул Олдуик.— Эти негодяи водятся повсюду!

— Но они ведь не уходят далеко от воды, не так ли? — с надеждой спросила девушка.

— Я полагаю, нет,— ответил лейтенант.— Лев не слишком вынослив.