Тарзан. Том 7

— Но ведь вы первый начали рядиться,— сказал Денни.

Капитьеро пожал плечами.

— Это не моя жизнь,— сказал он.— Или вы платите десять тысяч долларов, или умрете. Выбирайте!

— Хорошо! — сказал Денни.— Я заплачу. Могу я теперь поесть? Если вы меня не накормите, я ничего не буду стоить.

— Свяжите ему руки,— приказал Капитьеро одному из грабителей, потом начал обсуждать планы со Стабуком. Русский, кажется, согласился с Капитьеро, что огороженная деревня будет самым лучшим местом, где можно защищаться в случае, если Тарзан приведет подмогу и атакует их. Один из его людей видел неподалеку отряд лорда Пасмора. И даже их пленник наверняка лгал им. Еще один белый наверняка был в этом лагере. Возможно, он был хорошо вооружен, и его следует считать опасной угрозой. Огонно сказал им, что этот человек пошел в горы один и заблудился, но бандиты не знали, верить или нет словам вождя. Если Тарзан соберет людей, на которых, Капитьеро знал, тот имеет влияние, нужно ожидать нападения на деревню.

При свете нескольких костров черные из захваченной в плен экспедиции были вынуждены свернуть лагерь, и когда грузы были упакованы, нести их в темноте по узкой каменистой тропе в деревню Капитьеро.

Бандиты ехали на лошадях впереди по обеим сторонам отряда и замыкали шествие; возможности убежать из-под такой стражи не было.

«Стрелок» брел во главе носильщиков, мысль о ночном переходе вызывала у него законное возмущение. Он уже дважды шел этой дорогой, и перспектива снова идти по ней, в темноте, со связанными руками, была не слишком веселой. Ко всему прочему он ослаб от голода, усталости, и жажда мучила его.

— Черт подери,— думал он.— Так нельзя обращаться с порядочным человеком. Если бы я захватил их, то никогда не заставил бы ни одного парня тащиться ночью пешком. Я еще покажу этим ленивым свиньям — пусть не радуются, что поставили Патрика в тяжелое положение и заставили ковылять на своих двоих по горам среди ночи.

 Глава 13

ПОБЕГ

Когда протяжный крик, предвещавший припадок, сорвался с губ Авраама, сына Авраама, леди Барбара и Смит повернулись и увидели, как старец валится на землю: нож со звоном выпал из его сведенных судорогой пальцев.

Смит замер от ужаса, а девушки побледнели, поняв, как близко от них была на сей раз смерть. Леди Барбара увидела Иова и других апостолов. Те застыли молча, с лицами, перекошенными от ярости.

— Мы должны уйти отсюда,— сказала она.— Они придут в себя и нападут на нас. Это случится через минуту.

— Я боюсь, вам придется помогать мне поддерживать вашу подругу,— сказал Смит.— Она не может идти без помощи.

— Обнимите ее левой рукой,— приказала леди Барбара.— Этим вы освободите свою правую руку с пистолетом. Я буду поддерживать ее с другой стороны.

— Оставьте меня,— молила Иезавель.— Я только помешаю вам бежать.

— Ерунда! — сказал Смит.— Положите мне руку на плечо.

— Ты скоро сможешь ходить,— сказала леди Барбара.— Когда кровь начнет циркулировать в ногах. Пошли. Давайте поспешим отсюда.

Поддерживая Иезавель, двое двинулись по направлению к толпе угрюмых фигур, окружающих их.

Иов опомнился первым после того, как Пророк упал в судорогах в самый критический момент.

— Остановите их,— закричал Иов и приготовился преградить им путь, вытащив нож из складок своей одежды.

— Прочь с дороги,— скомандовал Смит, угрожая Иову своим пистолетом.

— Проклятие Иеговы падет на вас! — закричала леди Барбара на языке Мидиан.— Так же, как пало оно на других, кто хотел повредить нам. Если вы не дадите нам пройти, вы умрете!

— Это дело рук Сатаны! — взвизгнул Тимоти.— Иов не боится этой лжи. Не дайте врагам рода человеческого уйти.

Старейшина, очевидно, был в состоянии нервного исступления. Голос его дрожал, мускулы тряслись. Внезапно он, так же, как Авраам, упал в приступе падучей. Но Иов все еще твердо стоял на ногах, с ножом, занесенным для удара. Угрюмая, враждебная толпа теснила пришельцев и еще беспомощную Иезавель.

— Я ненавижу стрелять,— сказал Смит полушепотом, поднимая пистолет и целясь в Иова.

Апостол находился прямо перед Лафайетом Смитом, на расстоянии чуть больше ярда, когда американец, целясь прямо ему в грудь, нажал курок и выстрелил.

Выражение удивления, смешанного с яростью, пробежало по отвратительным чертам лица Иова-апостола. Лафайет Смит тоже удивился, и по той же причине. Он ухитрился промахнуться. Это было просто невероятно.

— Что-то случилось с пистолетом,— пробормотал Смит.о

Удивление Иова было более возвышенного свойства. Оно заключалось в святости его уз с Иеговой. Чудесное спасение от извергающего гром оружия, которое, как он сам видел, уложило Ламенка наповал несколько минут назад, привело старца к убеждению, что он неподвластен огню и грому, вылетающим из страшной трубки. Пбистине, Иегова укрыл его своим щитом.

Какое-то время после выстрела Иов медлил, а затем, фанатически уверенный в своей невредимости, набросился на Лафайета Смита. Неожиданный и внезапный удар вышиб пистолет из рук американца, и одновременно все жители деревни набросились на чужака. Они увидели, что реальной опасности более не существует.