Татьянин день. Неразделенное счастье

— Если ты считаешь, что за должность он не держался, то один вариант остается — доченьке угодить старался, — озвучила свои предположения Нина. — Сереж, может, не надо тебе в эту историю лезть, а? — с тревогой спросила она, уже жалея, что проболталась, — Ты только Таню предупреди про Игоря… Генка из-за этой кассеты уже жизнью поплатился, я вот снова в камере оказалась. Ну не стоит тебе встревать, правда!

— Нин, а ты как думала? — Сергей с изумлением уставился на нее. — Ты мне все расскажешь, а я в сторонку отойду? Да не волнуйся ты, я аккуратненько, полегоньку. Меня гораздо больше другое волнует: ну приду я к Тане с твоими хлипкими подозрениями — она же меня слушать не станет. Подумает, что я специально на Игоря наговариваю. Был у нас с ней на эту тему разговор. Надо бы ей что-нибудь посерьезней предъявить.

— Насчет этого не волнуйся, что предъявить — найдется, и очень скоро. Я Димку просила помочь… — сообщила Нина.

— Ай, молодец! — оценил Сергей ее инициативу, саркастически покачивая головой и в очередной раз удивляясь женской наивности и способности многократно наступать на одни и те же грабли, — Он тебе уже раз помог — на труп нарвался, еле ноги унес, — напомнил он, — Нет, надо мне самому впрягаться… Ладно, отправляюсь на подвиги, — Никифоров поднялся и на прощание обнял Нину.

— Ты, герой, побереги себя, — вздохнула она. — После аварии скакать выше головы не стоит. Кстати, об аварии. Я, знаешь…

Закончить она не успела, потому что в кабинет вернулся Борис.

— Вы что, — недовольно спросил он, — все время только тем и были заняты, что обнимались? Все, свидание окончено. Мне немножко поработать надо… если вы не против.

— Борь, спасибо тебе большое. Ты — человек, — с чувством проговорила Нина.

— Нет, — проворчал Костенко, перебирая на столе какие-то бумаги и не глядя на нее, — мент — не человек.

— Ты, может, подумал, что у нас с Сергеем… — поняла она причину его недовольства. — Ну ты даешь! Да если хочешь знать, Сережа — это единственный, кто мне по жизни серьезно помог. Бывают такие минуты, когда кажется, что все, край, ну некуда деваться… Вот и у меня так было, а они с братом меня приютили, в общем-то, спасли. Ну ладно, я сказала, а ты думай, что хочешь. Могу я идти в дом родной?

— Да, идите, вас в коридоре ждут, — официальным тоном произнес Борис.

— Неужто ангел-храиитель, — хмыкнула Нина, привычно складывая руки за спиной и оставляя его в одиночестве мучиться ревностью.

* * *

Галя Рыбкина, конечно, понимала, что удочерение Саши окажется нелегким делом, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Все было так хорошо! Они вдвоем возвращаются из зоопарка, девочка с удовольствием ест сладкую вату, прыгает, радуется жизни… Она такая красивая, ее дочка. Ну и пусть неродная, разве от этого любишь меньше?

— Понравилось в зоопарке? — спросила Галя.

— А почему у вас никого нет? — кивнув, начала выяснять Саша. — Ни кошки, ни собачки?

— Раньше был попугайчик, — вспомнила Галина, — но дядя Витя его упустил — и тот вылетел в форточку.

— Не расстраивайся, его хорошие люди нашли, — заверила ее девочка. — А у нас много всех было — и кошки, и собаки, и ежик, и птички разные…

— Где же они помещались все? — улыбнулась Галя: надо же, какая фантазерка…

— А у нас дом большой был. Я еще тигра хотела, — сообщила Саша. — Он бы меня от всех защищал, и я бы тогда никого не боялась.

— Саш, а ты не придумываешь… — начала было Галя, которая все-таки не могла совсем не замечать, что порой Сашины фантазии переходят всякие границы разумного.

Но тут она услышали чьи-то заполошные крики:

— Саша! Саша!

Девочка резко обернулась и с перепуганным выражением лица спряталась за спину своей приемной мамы. Галя посмотрела в ту же сторону, что и она: к ним, задыхаясь, бежала незнакомая женщина с объемистой хозяйственной сумкой. Приблизившись, она накинулась на девочку с упреками:

— Что же ты творишь, бессовестная? Отец там с ума сходит, а ты?!

От ужаса Саша выронила недоеденную сладкую вату и вцепилась в Галю обеими руками.

— Саша, кто это? Ты эту тетю знаешь? — спросила Галя, закрывая девочку собой.

— Я ее боюсь, она опять отдаст меня нищим, милостыню выпрашивать, — заикаясь, еле выговорил несчастный ребенок.

— Саша, девочка моя, где же ты пропадала? — задыхаясь, бормотала женщина. — Слава богу, жива, здорова. А мы уж не знали, что и думать, с ног сбились! Отец бедный извелся весь, чуть умом не тронулся от горя… — Она принялась искать в сумке мобильный телефон, вытащила, стала нажимать на кнопки. — Сейчас-сейчас… позвоню, обрадую…

— Он мне никакой не отец, они все заодно, — зашептала Саша Галине. — Он там у них самый главный!

— Да что же это, господи боже мой, — с досадой воскликнула женщина. — Как назло, недоступен! — Она разочарованно убрала телефон в сумку и обратилась к Гале: — Слава богу, добрые люди нашлись, пригрели. Спасибо вам, женщина. — Женщина попыталась взять Сашу за руку: — Ладно, пойдем, отведу тебя.

Но девочка отпрянула, снова прячась за Галю.

— Саш, ты чего, не узнала меня, что ли? — растерялась незнакомка, — Пойдем домой, тебя папа ждет.