Театр марионеток

Ох, Мартышка… Нехорошие предчувствия меня уже загрызли, скоро живого места в душе не останется. Но не буду же я тебе об этом говорить.

— Ну что, съездим? — подергала Машка меня за рукав.

— Хорошо, съездим. Только учти, мне эта затея не нравится. Егор уже взрослый мальчик и пора бы научиться самому улаживать проблемы, не вмешивая совершенно посторонних людей…

— Ты уже говорила это, — отмахнулась сестра. — Не занудствуй.

И что мне оставалось делать?

Я вернулась к себе в номер, где Шурка, мама и Алекс смотрели телевизор. Увидев меня, Алекс вопросительно мотнул головой.

— Мы с Машей сейчас уедем ненадолго, — сказала я, вынимая из стенного шкафа пальто. Мда, бурые пятна крови на светлом вельвете так и бросаются в глаза, нужно срочно сдавать в химчистку. Ну а я пока и свитером обойдусь, раз уж есть машина.

— Куда вы собрались? — спросил Алекс и в его голосе прозвучали какие-то странные, новые нотки. Незнакомые мне прежде.

— Да так, есть одно небольшое дело. Навестим одного знакомого.

— Ага, понятно, — протянул Алекс так нарочито равнодушно, что стало ясно: он очень сердит. — К тому парню, что ли?

— Алекс, отстань.

— Мам, можно я с вами? — крикнул Шурка. — Ты меня обещала в новой машине покатать!

— С нами? — я быстро прикинула, не ждет ли нас там какая опасность. — Ну хорошо, поехали.

— Стась, ты готова? — в комнату заглянула Мартышка. Блеск в ее глазах зашкаливал за все разумные пределы. Алекс нехорошо на нее взглянул и, кажется, сделал для себя какие-то выводы.

— Как пионер, — и я вскинула руку ко лбу давно забытым жестом из детства. Только красного галстука не хватало.

* * *

Коттеджный поселок «Дюны» охранялся как сверхсекретный объект. Крепкие ребята на воротах долго допрашивали: кто такие, к кому едем; переписали паспортные данные и номер машины, попросили даже открыть багажник. Шурка смотрел во все глаза и наслаждался моментом. Будет что друзьям-приятелям в школе рассказать. Он сидел на коленях у Мартышки (машина-то двухместная) и та жалобно попросила его не вертеться.

— И так уже все ноги отдавил, — сказала она, отвешивая ребенку шутливый подзатыльник.

Мы проехали шлагбаум и двинули по ровной, идеально заасфальтированной дороге. По обеим сторонам возвышались сказочные дворцы, неприступные крепости, европейские шале и жуткого вида новорусские краснокирпичные монстры в три этажа. Из-за каждого забора равнодушно смотрели видеокамеры. Я невольно поежилась и заметила, что держу спину неестественно прямо. Богатство так и било в глаза.

Дом, где жил-поживал неприступный папенька Егора, представлял собой двухэтажный особняк в стиле русской усадьбы. Девушки в кокошниках, сарафанах и с хлебом-солью смотрелись бы тут весьма органично. Но нас никто не встречал, никто радостно не улыбался, въездные ворота были наглухо закрыты. Я вышла, позвонила в звонок и глянула в глазок видеокамеры, едва подавив искушение помахать ручкой.

— Слушаю вас, — настороженно пробубнил динамик.

— Добрый день. Мы друзья Егора, оказались здесь случайно, и хотели бы с ним повидаться. Мы можем проехать?

— Егора?

— Это сын вашего хозяина, — уточнила я.

— Одну минуту.

Минута растянулась почти на четверть часа. Я стояла, облокотившись на машину и нервно переглядывалась с заробевшей Мартышкой.

— Ну чего смотришь? В твой первый приезд все так же было? — спросила я.

— Нет, Егор вышел за ворота поселка, мы снаружи гуляли. Не знала, что здесь все так… пафосно.

— Еще минута, и мы уезжаем, — предупредила я. — Не собираюсь унижаться. Что это такое, в самом деле, держать гостей у ворот?

Один лишь Шурка не переживал, а радостно носился по дороге, с интересом разглядывая роскошные особняки.

— Ма, там вниз по дороге — море, — сообщил он мне. — Можно я туда добегу, посмотрю?

— Никаких «добегу» и «посмотрю». Будь здесь, чтобы я тебя видела.

Наконец, после мучительных размышлений динамик снова ожил и радушно проскрипел:

— Заезжайте.

— Спасибочки вам большое, — раздраженно сказала я и сделала попытку поклониться видеокамере в пояс. Удержала меня Мартышка, дернув за рукав свитера:

— Стась, не сходи с ума, держи себя в руках. Людям богатство в голову ударило, подумаешь, с кем не бывает…

Мы заехали внутрь, и тут же, у ворот, нас встретил охранник.

— Оставьте машину здесь. Можете войти.

Шурка не тушевался и побежал по плиточной дорожке, обсаженной какими-то экзотическими цветами, уже изрядно увядшими и пожелтевшими. Мы с Мартышкой, подавленные окружающим величием, тащились следом. В открытых дверях дома маячил мужчина, пузатый и важный, в затемненных очках и хорошем костюме. Судя по тому, как вальяжно он держался и по-барски разглядывал нас (хорошо, что не в лорнет!), это и был тот самый адвокат.

— Я вас слушаю, — сказал он.

— Егора можно увидеть? — бросила я, растеряв от долгого ожидания всю вежливость и деликатность, привитые мне хорошим воспитанием.

— Егора? Подождите пару минут, я сейчас узнаю.

И он захлопнул дверь с той стороны. Мы остались стоять на крыльце, как оплеванные.

— Егор про это рассказывал, помнишь? — толкнула меня в бок Мартышка. — Его так же на крыльце держали.

— Вот свинство, а?!