Театр тьмы

Харуки Мураками любили одинокие мечтатели и романтики. А я всегда относилась к их числу. Несмотря на успехи в журналистике, боевой дух и отношения с Джеймсом, была такой же одинокой, как и люди, которые жили на страницах романов японского писателя.

Меня настоящую не знал никто. Никто не мог считывать с моего лица настроение. Никто не понимал, мне на самом деле весело или я только притворяюсь. Мне было комфортнее скрываться от людей, чем показывать им истинную себя.

Разве можем мы с уверенностью утверждать, что знаем друзей, знакомых? Да даже родителей? Нет. Кто-то из великих людей сказал, что чужая душа – потемки. Но на самом деле нет, не потемки – гораздо страшнее. Мрак.

– Ваш кофе, – сказал официант. Парень опустил с подноса на стол небольшую белую чашку.

– Спасибо, – улыбнулась я.

Джейн должна была прийти не раньше чем через десять минут. Вздохнув, я повернулась к окну и начала рассматривать пешеходов, которые напоминали безутешных муравьев.

– Ну, ты определилась, что будешь заказывать? – послышался знакомый голос за спиной. Мужской тембр с нотками юношеского максимализма.

– Не знаю, – загнусила девушка. – Хочу мороженое, но из-за него испортится фигура.

– Заказывай, тут вкусное и совсем не калорийное мороженое.

– Не знаю, – протянула его спутница. Зашелестели страницы.

Я посмотрела на руки – они дрожали. Сжав кулаки, я глубоко вздохнула и медленно повернула голову вбок, чтобы краем глаза увидеть человека, который так воодушевленно сюсюкался с девушкой.

Клетчатая рубашка, слегка уложенные волосы, высокий рост, который бросается в глаза даже тогда, когда человек сидит. Джеймс не видел меня – он сидел ко мне спиной, глядя на свою спутницу. Она напоминала милашку из американских сериалов: маленький отросточек моей конкурентки студенческих лет – Кэтти Белл. Только на несколько лет моложе.

Оставив на столе деньги за капучино, я закинула за спину рюкзак и быстрым шагом направилась к выходу. Открыв дверь, я неосознанно посмотрела на подставку для зонтов, которая несколько минут назад так воодушевила надеждой, что я сейчас встречусь с Томом. Как же я могла забыть. У Джеймса был черный зонт-трость с серебряной ручкой.

Я покинула любимое кафе, даже не притронувшись к капучино. А на улице у дверей столкнулась с Джейн.

– Ты куда это направилась? – удивленно спросила подруга и окинула меня настороженным взглядом.

– Давай посидим в другом месте.

– Зачем? Это же наше любимое заведение. Тут такой капучино – просто кайф.

– Давай в другом.

– Сара, что случилось? Ты странная и встревоженная.

Я молчала, не смея поднять взгляд на Джейн. Дождь уже закончился, и тишину, которая повисла между нами в шумном мегаполисе, как крыса на веревке, нарушали только проезжающие мимо машины. Они щедро разбрызгивали лужи в разные стороны. А еще отовсюду слышался гул незнакомых голосов. У меня вдруг заложило уши.

– Хорошо, на углу Трафальгарской есть милое местечко. Пойдем?

– Да.

– А теперь рассказывай, – сказала Джейн после того, как мы устроились за столиком в дальнем углу кофейни и заказали по капучино.

– Я увидела Джеймса с другой девушкой, – сипло произнесла я, не до конца веря словам. Мозг отторгал словосочетание «Джеймс» и «другая девушка» – настолько нереальным оно казалось.

– В смысле? – Джейн ухмыльнулась и с беспокойством посмотрела на меня. – Сара, не дури. Он преданнее тебя раз в сто.

– То есть я, по-твоему, хожу налево?

– Не нужно обижаться. Вспомни Тома.

– Том – совсем другое. Я с ним на свидание не ходила, не ворковала, не сюсюкалась, не…

– Стоп, – холодно произнесла Джейн. Она сложила руки на груди, закинула под столом ногу на ногу и посмотрела на меня как на человека, обвиняемого в правонарушении. – На самом деле в поступке Джеймса нет ничего удивительного. Нет-нет, не перебивай и не делай такую оскорбленную физиономию. Я сейчас говорю о том, что это было ожидаемо. Только неверные люди испытывают ревность. Это так же понятно, как дважды два. Ты забыла, как он тебя ревновал?

– Нет, не забыла.

– Так вот, он и ревновал тебя потому, что сам не был ангелочком.

– Но ведь…

– «Но ведь, но ведь». Не мямли, Сара. Прими жизнь такой, какая она есть. Люди, даже самые прекрасные-распрекрасные, могут в любой момент всадить в спину нож. Будь к этому готова. Я понимаю, это были твои первые отношения и, возможно, ты думала, что единственные (на веки вечные) – но нет, дорогая моя. Не существует ничего вечного. Гарантия того, что ты выйдешь замуж за человека, с которым «гуляла» больше года, очень мала. Вероятность – один к тысяче.

Я молчала, не зная, что сказать. У барной стойки зашумела кофемашина, в углу смеялись две подружки, чуть левее сидел молодой мужчина, старательно печатая на макбуке. Я пыталась прислушаться к собственному сердцу, но ничего не слышала. Была ли я по-настоящему зла на Джеймса или во мне всего лишь кричал самовлюбленный эгоист?

– Ты ведь сама понимаешь, что все шло к этому. Сейчас тебе нужно сконцентрироваться на работе, а про любовь подумаешь потом.