Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930

Обычно число участников заседаний составляло от пяти до пятнадцати. Если их было больше двадцати – это означало бесспорный интерес к заявленной теме со стороны гахновской публики и серьезный успех докладчика. Более редкими случаями становились пленарные заседания (иногда совместно с тем или иным театром), собиравшие от ста до трехсот человек, либо «установочные» выступления вроде доклада П. М. Керженцева 27 февраля 1927 года «Культурная революция и задачи театра», послушать который явилось больше полутора сотен сотрудников ГАХН и заезжих гостей.

Коллективность работы Теасекции была не формальной, а содержательной, связанной с системным видением общих проблем, в разработку которых каждый вносил свой вклад. Ничуть не меньшей была связь с актуальными событиями театральной жизни Москвы (практические рекомендации при формировании репертуара, юбилейные вечера в честь того или иного театра, актера, режиссера, критика; общие дискуссии и обсуждения заметных спектаклей, рецензирование текущих премьер).

В разные годы число штатных сотрудников Теасекции варьировалось, то сжимаясь до пятнадцати человек, то, напротив, расширяясь до сорока. Кто-то уходил, кто-то переводился в члены-корреспонденты (это происходило, например, когда сотрудник не мог посещать заседания и переходил на работу «издалека», как правило менее интенсивную, но при этом либо был ценен для руководства, стремившегося его сохранить, либо сам не хотел расставаться с Теасекцией, – как это произошло с Ю. В. Соболевым[92], получившим работу в Киеве, но не желавшим рвать научные связи с московскими коллегами).

О том, насколько изучение театра привлекало сильные умы тех лет и насколько существенные проблемы театроведения были намечены к исследованию в первые же месяцы существования Теасекции, свидетельствуют темы научных сообщений, прочитанных с декабря 1921-го по март 1924 года[93]:

В. Э. Мориц. Методы фиксации спектакля 19.12.1921

В. Э. Мориц. Пути и цели истории театра 07.02.1922

А. П. Петровский. О принципах фиксации спектакля и о знаках, возможных для фиксации 27.02.1922

М. Д. Эйхенгольц. История театра как наука 14.03.1922

В. А. Филиппов. Что такое театр 28.03.1922

Г. Г. Шпет. Театр как искусство 03.10.1922

Л. Я. Гуревич. Жизненные переживания в сценической игре 12.11.1923

Б. И. Ярхо. Формальный метод 17.01.1923

В. А. Филиппов. Методы изучения психологии актерского творчества 19.11.1923

В. Э. Мориц. О сценическом переживании 26.11.1923

Г. Г. Шпет. Содержание и выражение в театральном представлении 13.12.1923

С. Д. Кржижановский. Актер как разновидность человека 20.12.1923[94]

Д. Чужой (Аранович). О работе Макса Германа 7 и 15.02.1924

В. И. Язвицкий. Немой и словесный язык театрального представления 03.03.1924

К сожалению, тексты сообщений Морица, Эйхенгольца, Д. Чужого отыскать не удалось: в первое время существования Теасекции сохранность научных докладов оставалась делом случая, систематических стенограмм заседаний не велось. Филиппов и Ярхо в дальнейшем продолжали заниматься названными темами, и, возможно в несколько измененном виде, их соображения станут нам известными в дальнейшем.

В работе Теасекции с самого начала принимали участие выдающиеся интеллектуалы различных специальностей: кроме философа и лингвиста Шпета ярко заявили о себе философ Ф. А. Степун, рассмотревший типы актерского творчества, человек театра А. Я. Таиров, представивший на суд ученой публики свои «Записки режиссера», историк театра Н. Д. Волков, выступивший с сообщением о взаимосвязи сценического искусства и социального контекста: «Русский театр и русская революция».

Нельзя не заметить, что ученые обратились к основополагающим темам создаваемой науки: доклады В. А. Филиппова, М. Д. Эйхенгольца, В. Э. Морица наметили ключевые проблемы театроведения, которые будут изучаться на протяжении всех (немногих) лет существования Театральной секции ГАХН.

Методологически важнейшей по праву стала статья Шпета «Театр как искусство»[95], на основе ее положений чуть позднее будут вести свою многолетнюю дискуссию о природе театра и возможностях его научного познания Сахновский и Якобсон. Шпет размышлял о природе театра, в искусстве которого центральной фигурой является актер, объяснял, чем и как сценическое творчество актера, создающего образ, принципиально отлично от собственно словесного текста роли, наконец, предлагал формулу феномена театра как «отрешенной действительности».

«Театральное действие есть непременно какое-то условное, символическое действие, есть знак чего-то, а не само действительное что-то <…> Проблема этой условности и есть собственно проблема театра: театр как таковой ищет ее практического решения, всякая теория театра как искусства ищет ее теоретического оправдания», – писал Шпет[96].