Тебе повезло, детка!

Что бы ни ждало в будущем, глупо отказываться от этой возможности. Но и радоваться я не спешила. За учебу ведь будет платить он. А как разрешил, так и запретить может – или шантажировать. В его доброту я не сильно верила, скорее подозревала расчет на то, что после его широкого жеста стану более сговорчива.

– Ты поела? – сменил тему он.

Обвела взглядом стол, понимая, что после затронутой темы аппетит пропал напрочь, но из чувства протеста напомнила:

– Еще есть десерт.

Сомневаюсь, что смогу съесть хоть кусочек, но иначе придется идти наверх.

– Да, думаю, для десерта самое время, – согласился модифицированный, вставая и подходя ко мне. – Ты поможешь мне?

Пришлось встать, и тут же мужская рука легла мне на талию, властно притягивая к своему торсу.

– Что вы делаете?! – Я уперлась руками ему в грудь.

– Перехожу к десерту, – мурлыкающе растягивая слова, сообщил он. Вторая его ладонь легла мне на затылок, зарываясь в волосы, и я едва успела отвернуть голову, избегая поцелуя.

– Что не так, Катя? – требовательно поинтересовался оборотень, рассерженно дыша в висок.

– От вас пахнет вином, – привела я первый попавшийся аргумент.

Давление на затылок исчезло, а через секунду меня вообще отпустили.

– Это легко исправить.

Да-да, согласна, это просто – не стоит приближаться ко мне, и все дела. Кажется, и он это понял, раз отпустил. Но не успела я облегченно выдохнуть, как перед носом возник полный бокал.

– Всего лишь нужно тоже выпить вина.

– Нет! – отшатнулась я. И потеряла равновесие, споткнувшись о стул позади.

Упасть мне не дали, стремительно обняв за талию.

– Да, ты права, так будет удобнее, – решил модифицированный.

И не успела я оглянуться, как он крутанул меня, сам присаживаясь на мое место, и вот уже я сижу на его коленях, а проклятый бокал с вином опять перед моим лицом.

Последний раз я пробовала вино на поминках бабушки. Кислятина – вот все, что осталось в памяти. Да еще одна из сводных сестер плеснула мне туда самогона, когда я отвернулась, а я не почувствовала. Потом издевалась, что мне все равно, какую бурду пить. Но я была в таком состоянии тогда, что даже бензин бы выпила, не заметив.

И сейчас вино будило не самые приятные воспоминания, будто мало мне близости модифицированного.

– Я не буду пить! – заявила ему.

Прищурив глаза, он сам сделал большой глоток, а отставив бокал, неожиданно обхватил меня за подбородок и прижался к губам. В рот потекло, заставив меня непроизвольно глотать, а потом он надавил, и внутрь проскользнул его язык.

«Вот уж точно хмельной поцелуй», – промелькнуло в голове. Только хмельной не от головокружительных ощущений, а от влитого в меня горячительного!

Я взбрыкнула, протестующе замычав, но он держал крепко, а попытки вытолкнуть хозяйничающего во рту захватчика вообще, видимо, принял за ответ, потому что усилил напор, целуя уже с жадностью.

– Неплохо, – выдохнул наконец модифицированный, отстранившись и наблюдая за моим раскрасневшимся лицом и судорожными попытками отдышаться, хватая ртом вожделенный воздух.

– Нужно повторить! – пришел к выводу он, отпивая из бокала.

– Не на…

Мой протест заглушили очередным поцелуем. В горло потекло вино, и сейчас получилось его распробовать. Совсем не то, какое я помнила. Чуть терпкое, сладкое, ароматное. Дорогое, наверное… Несущее в себе частичку жаркого южного солнца. Вкупе с действиями темпераментного оборотня внутри разгорался пожар. Кажется, у меня уже все лицо пылало и ощутимо повело. В голове шумело. Может, от вина, а может, дело в интимности происходящего: меня поят изо рта в рот, перемежая это действие поцелуями.

Модифицированный словно никуда не торопился, забыв, что хотел подняться наверх. Меня это подсознательно расслабило. Ведь пока мы внизу, он не будет приставать и основного процесса можно еще не бояться.

Наивная я все-таки. Так сосредоточилась на самих поцелуях, что не замечала очевидных признаков приближающегося шторма. Как все более жадно меня сжимают, комкая одежду, какими чувственными, нетерпеливыми становятся поцелуи. Отрезвил немного шум падающей на пол посуды. Он просто смахнул ее рукой, освобождая место, и ссадил меня с колен, прислоняя к столу.

– Дай посмотрю, что тебе там сделали.

И пока я хлопала ресницами, пытаясь хоть немного прийти в себя и понять, о чем речь, он уже расстегнул мне брюки. Они тут же свалились вниз, а трусики он стащил. И подсадил меня на стол, сам опускаясь на колени перед моими разведенными ногами.

О нет, опять?!

– Конечно! Не стесняйтесь. В последнее время все только и делают, что заглядывают мне между ног.

– Кто это все? – требовательно потребовал отчета настырный котяра, демонстрируя проснувшиеся собственнические инстинкты.

– Все, – неопределенно махнула я рукой, и перед глазами все завертелось. Успела подставить руки, отклоняясь назад и упираясь в стол. Да, так определенно лучше, и можно просто смотреть в потолок.

Так, о чем это мы… Ах да!

– Вы, например, – стала перечислять я. – Мастер, что сегодня меня мучила. Хотели еще каких-то теток позвать, чтобы держать, если стану сопротивляться.

Он зашипел, словно рассерженный кот.