Тебя там не было

Первым делом я, словно нежданный посетитель или даже герой детективной истории, принялась тут же открывать встроенные платяные шкафы, едва уместившиеся здесь, стоически упиравшиеся в самый потолок освещенного коридора. И, словно скелеты в том самом шкафу, на меня сначала c эффектом неожиданности накинулась гладильная доска с потеками на полувыцветшем хлопке, а затем без должного предупреждения, точно стая потревоженных птиц, сидевших на высоковольтных проводах, стали выпархивать прямо на голову плечики для одежды. Как бы то ни было, но самая главная сокровищница этого места открылась мне почти сразу, сдалась без боя: позади опустевшей одежной штанги на стене пестрой картиной, словно глянцевое лоскутное одеяло, неаккуратно и местами неровно были наклеены полароидные снимки, очевидно, проживавших здесь ранее постояльцев: вот загорелый, кудрявый и совершенно незнакомый мне парень с абсолютно нескрываемым предвкушением смотрит в океан, придерживая правой рукой серф-доску; одинокую свечу на торте с мастичной волной задувает уже другой симпатичный парень – обладатель заигрывающей родинки под правым глазом; девушка в уверенном купальнике Rip Curl стоит на бирюзовой доске с полосками, видимо, тренируясь на песчаном берегу; тощий мокрый спаниель с закашлатившейся на боку шерстью украдкой несет в зубах чей-то пляжный тапок.

Это был небольшой (пятьдесят на пятьдесят) иконостас летней океанской жизни, на который не хотелось молиться, но который хотелось рассматривать, не отрываясь, в попытке войти и прожить ситуацию каждого обитателя этой коллажной картины: слишком уж непринужденными выглядели эти фото. И вот уже, всматриваясь в эти эпизоды, ты забываешь о том, что просто-напросто пялишься в стену платяного шкафа, а за твоим окном и есть та самая жизнь, которая еще может быть увековечена в позднее добавленных картинках.

Закрыв двери шкафа с его персональной Нарнией внутри, я еще раз оглядела свою номер-комнату.

Если бы не ширина кровати, на которой с полноценным удобством вполне себе могла бы уместиться целая замужняя пара, то я бы решила, что это комнатное пространство – ожившая мечта половозрелого подростка: подкинь еще сабвуфер и неограниченное количество картофельных чипсов с литровой колой.

Но мне такой «настрой» нравился, он не обязывал меня ни к чему, напротив, складывалось ощущение, что я вполне себе могу здесь бунтарить, кричать и просто вести себя так, как я себе раньше запрещала.

Гоу разбирать чемоданы, но сначала не забудь прыгнуть с разбега на кровать!

[Фото в Инстаграм с подписью: «American pie movie style!»]

ГЛАВА 9

«А это далеко не самая ужасная работа в мире», – напутствовала я саму себя, заходя в кафе с уже известным мне названием «Pablo esta cansado». П’аВло явно хотел «прослыть» своим у местных, мимикрируя собственным именем под португальца, однако несложно было предположить, что это был изначально провальный план, так себе идея, поскольку его и без того светлые волосы безжалостно выгорели на солнце вместе с негустыми прямыми ресницами и ничем не примечательными бровями, одну из которых, как позже выяснилось, он особо участливо изгибал, разбирая сложные письма в рабочей почте.

Павел уже успел возникнуть в моей жизни дважды за последние сутки: вначале победоносно ворвавшись, чтобы спасти меня от недружелюбного лысеющего администратора, а сегодня утром он разбудил меня своим бодрым голосом прямиком из телефонной трубки гостиничного телефона: «Вставай! Уже семь часов, и тебе пора на самую высокооплачиваемую и потенциально горячо любимую работу! Надень белую футболку (она лежит в твоем шкафу рядом с халатом) и найди темный низ на свое усмотрение».

Как Паша «излечит» мою португальскую немоту, мне было непонятно, – ведь никто из местных не брал меня на работу именно по причине незнания португальского языка.

Его план был таков – все заказы от заезжих англоговорящих туристов принимаю я, всех местных «ни бум-бум» в английском – Габриэль, смуглая длинноногая красотка, приветливо встретившая меня в самом начале.

По роду своей предыдущей деятельности я привыкла конкурировать с мужчинами, но все больше с женщинами. Что я знала точно, так это то, что конкурировать с Габи мне не хотелось: ни красотой ног, ни успехами перед начальником ПаБло, псевдопортугальским потомком. Мне нужно было не так много – чтобы меня не особо трогали, не терзали расспросами и попытками влезть в мою душу. Габриэль должна это понять, всем своим видом я демонстрировала личную «политическую» программу негласности.

Павел попросил Габи помочь мне на первых порах в моменты концентрации коренных португальцев на квадратный метр кафе, и не только: «Объясни ей, где и что у нас лежит и почему не стоить злить папочку и убегать с первым встречным серфером (хоть и симпатичным) в закат!» – в этот момент Павел с ухмылкой посмотрел на меня, погасив свой взгляд в момент, когда Габи заговорила.

– Уверена, что мы отлично поладим с Энн. Не зря она проделала такой длинный путь, – говоря это, Габи, словно запыхавшись, дунула на выбившуюся прядку невесомых волос.