Техника и вооружение 2007 06

Помимо возможного использования в большой войне перед советским флотом могла встать задача оказания помощи дружественным странам «третьего мира». Правда, в этом случае политические факторы преобладали над чисто военными. Так, присутствие советских кораблей в Порт-Саиде в июне 1967 г. придало египтянам уверенность в том, что израильтяне не возобновят свое наступление, прерванное по требованию СССР на исходе «шестидневной войны».

Известные своей широкой эрудицией авторы на страницах своих последних творений предаются сладостным видениям побед советского флота, пачками отправляющего ко дну чужие авианосцы, дерзнувшие нанести удар по победоносным арабам. Не обладая столь энциклопедическим кругозором, я не смог припомнить прямого вмешательства крупных держав в ближневосточный конфликт ради спасения бедных израильтян. Напротив, любезному нашему отечеству в итоге чуть ли не в каждой арабо-израильской свалке приходилось грозно бряцать оружием, чтобы в очередной раз вытянуть из беды впавших в немилость Аллаха арабов. Почтение к памяти покойных советских руководителей позволяет предположить, что при возможной эскалации конфликта советским руководителям хватило бы благоразумия оставить в покое чужие авианосцы даже в том случае, если бы их самолеты и ввязались в воздушные бои над Синаем. Можно вспомнить Вьетнам, ведь на протяжении нескольких лет палубная авиация бомбила социалистическую страну, а не государство с откровенно антикоммунистическим режимом. Вьетнамцев неоднократно предупреждали о жесточайших мерах возмездия в случае попыток атаки плавучих аэродромов.

Тем не менее присутствие советской Средиземноморской эскадры, державшей авианосцы под прицелом своих ракет, придавало должную сдержанность в их применении. Уже нельзя было запросто пойти на непосредственное вмешательство в конфликт, как это предприняли англичане и французы в 1956 г. Известно, что в 1967 г. в ответ на упреки египетского вождя Г.А. Нассера в том, что египетская авиация стала жертвой палубных пилотов, а не израильских летчиков, зарубежные адмиралы призывали в свидетели советских моряков, отслеживавших их авианосцы и видевших, что перед началом военных действия ни один самолет не взлетел с их палуб.

В последнее десятилетие наметились два направления критики принципов строительства океанского ракетно-ядерного флота за три десятилетия главнокомандования С.Г. Горшкова.

Первый упрек сводится к тому, что постройка в СССР авианосного флота обеспечила бы большую гибкость его использования. Формально упрек справедлив, равно как и положение о том, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Но тут, как говорится, пришлось «по одежке протягивать ножки». Сравнивая затраты на авианосцы и на советские подводные лодки с крылатыми ракетами, критики С.Г. Горшкова, казалось бы, убедительно доказывают выгодность авианосной кораблестроительной политики. Но при этом не учитываются огромные затраты на корабли охранения и суда снабжения авианосного флота. Многоцелевой авианосный флот мог служить лишь одним из инструментов сверхактивной внешней политики, прочие компоненты реализации которой также «влетали в копеечку».

Разумеется, и советское руководство проводило активную политику, порой и на противоположном конце земного шара. Но, как правило, это была поддержка различных «борцов за свободу» и помогавших революционерам правителей соседних стран. Но ломать – не строить. Как показал отечественный опыт в Афганистане и Чечне, поддержание спокойствия – дело куда более сложное и дорогое, чем его возмущение.

Единственным неоспоримым преимуществом авианосцев перед подводными лодками в решении задач собственно морской войны было отсутствие у последних эффективных собственных средств разведки целей при уязвимости авиационной системы целеуказания от перехватчиков, а космических аппаратов – от средств радиоэлектронного противодействия вероятного противника. Но,как отмечалось выше, это обстоятельство, обезоруживающее наш ракетоносец в абстрактной дуэльной схватке на бесконечных океанских просторах, на ограниченных акваториях ожидаемых возможных сражений компенсировалось возможностью непосредственного слежения наших кораблей за авианосцами и другими тактическими приемами. Вероятностный характер получения целеуказания на нанесение ракетного удара сказывался на исходе боя наряду с другими также случайными факторами, которые, как правило, и определяют успех боевых действий, принося победу одному из противников.