Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности

Зато аналогии между графическим образом «Троиц ы» и благовещенск их Праздников напрашиваются сами собой, причем на всех уровнях: предварительный набросок, теневые разделки, пробела. Но, главное, подкупают своей похожестью приемы работы кистью с текучей краской: и здесь и там встречаются те же капли на конце мазка, крючкообразные и петлеобразные завороты кисти, штрих на конце мазка от возвратного движения руки и многое другое, о чем мы уже говорили раньше. И все эти аналогии тем более впечатляют, что сравниваются разномасштабные произведения, которые априори должны быть написаны другими приемами. Однако этого не происходит. Получается, что близкие по масштабу иконы «Троица» и Звенигородский чин мало сопоставимы по манере и приемам работы с кистью, а значительно меньшие по размеру Праздники с «Троицей» тесно сообщаются. Как нам кажется, сравнивая рисунок Праздников и «Троицы», можно говорить об эволюции манеры одного художника-рисовальщика. От чрезмерной подробности рисунка Праздников лежит прямой путь к сдержанности и простоте рисунка «Троицы» с ее элементами скорописи, вызванной, вероятно, опытом стенописи, который испытал за это время мастер. Вероятно, такой опыт у него был при работе над росписями Успенского собора во Владимире в 1408 г., к которым и Праздники, и «Троица» стилистически очень близки.

В поисках аналогий для рисунка икон Звенигородского чина мы обратились к иконам феофановского Деисуса Благовещенского собора, прошедшим в Музеях Кремля ИКА-исследования. К сожалению, только немногие фрагменты рисунка были доступны нам для исследования (из-за очень плотных верхних слоев живописи, более плотных, чем в иконах Звенигородского чина), но они вполне могут быть сопоставлены с таким типом «классического» рисунка, как в Звенигородском чине, хотя в иконах Деисуса есть неповторимые, только им присущие особенности. Рассмотрим подробнее фигуру Богоматери. Кажется, что предварительный рисунок ограничивается только внешним абрисом и немногими короткими четкими линиями, дающими начало направлению движения (контур спадающих складок мафория на голове, контур чепца, складка отворота мафория, из-под которой выходит кисть левой руки). Характер этой мягкой тонкой кистевой линии, аккуратный, ровный – без капель и затеков, напоминая некоторые свойства линии рисунка Звенигородского чина. К сожалению, ясность картины нарушает поновительская графья, иногда, особенно по контуру, очень тонкая и точная, временами кажется, что она относится к автору, но смущает отсутствие единства в ее применении. Кое-где в рисунке чувствуется небольшой нажим – от начала линии к ее середине, с тонким волосяным штрихом при ее завершении (складка отворота мафория над кистью левой руки Богоматери). Ясно, что такая линия выполнена тонкой и небольшой кистью, движение которой легко определяется (в звенигородских иконах нет даже такого авторского акцента). Линия рисунка благовещенского Деисуса имеет еще одно свойство, на этот раз принципиально не совпадающее с иконами Звенигородского чина, – это структурная выразительность абриса основных деталей человеческой фигуры, например рук Спаса или Богоматери. Их рисунок – в данном случае речь идет о внешних описях, целиком поглотивших внутренние линии, – состоит из соединения ясно читаемых отдельных отрезков, каждый из которых описывает, анатомически достоверно, структурные элементы формы. В то время как контур рук архангела из Звенигородского чина написан единой, мягкой, «бескостной» и плавной линией, без «скрепов» и конструктивных элементов, без «анатомических» акцентов. Правда, такой условный тип формы есть и в некоторых иконах Деисуса (руки Иоанна Златоуста, правая рука апостола Павла), но в них прием сопровождается неправдоподобным увеличением «физической» формы и связан как с принципами оптической корректировки, так и с повышенной сакрализацией самой формы. Тем же свойством отличается рисунок рук еще одной иконы, близкой благовещенскому Деисусу, – «Богоматери Донской» (90-е г. XIV в.).