Техно-Корп. Свободный Токио

С другими пострадавшими все было куда сложнее. Молодые татуированные убийцы – правда, тогда еще никто не знал, что они убийцы, – были залиты кровью и едва дышали. А девушка в обернувшейся вокруг фонарного столба машине вообще безнадежно застряла среди груды искореженного железа. К тому же на заднем сиденье врачи обнаружили мужчину. От удара он потерял сознание, а когда пришел в чувство, спешно выбрался из машины и, находясь в состоянии шока, начал умолять врачей отпустить его домой к жене и никому не рассказывать о том, что видели его с любовницей.

Досталось и девочке-подростку – растянутая лодыжка распухала буквально на глазах. Ее мальчик стоял рядом и завороженно разглядывал искореженные машины. Врачи не замечали их, пытаясь вместе с силовиками освободить застрявшую женщину. Ее любовник, которого они перестали держать, вытер разбитый нос и, запрокинув голову, чтобы не текла кровь, побрел спешно прочь, спасаясь от взглядов собиравшихся на месте аварии любопытных жителей. Один из силовиков подошел к молодым татуированным убийцам и спросил, что они делают в городе.

– Мы здесь проездом, – соврал Макото, изображая на лице невыносимые страдания.

Открытая рана Коджи, обнажая ребра, вызвала у силовика тошноту. Сам Коджи выглядел так, словно продолжает жить лишь каким-то чудом. Силовик засуетился и позвал к убийцам медика. Врач осмотрел их раны и велел силовикам срочно отнести убийц в машину – хотя для врача они были лишь пациентами, да и вся эта кровь, забрызгавшая их тела, скрывала большую часть нейронных татуировок. Силовики уложили Коджи на носилки. Девочка с растянутой лодыжкой смотрела на него с какой-то черной завистью, словно не понимала, как это медики могут спасать этого человека и не замечать ее вывих. Коджи встретился с ней взглядом и подмигнул. Девочка скривилась, фыркнула и демонстративно отвернулась.

Где-то далеко заскрежетал металл. Машину с застрявшей женщиной буквально отрывали от фонарного столба. Что было дальше, Коджи не видел, потому что его носилки занесли в машину, где уже сидел старик с проломленным черепом. Спустя пару минут рядом с ним уложили Макото. На улице закричала женщина, которую наконец-то удалось вытащить из машины. Она корчилась от боли, но снова и снова спрашивала о своем любовнике.

– Что с ним? Он в порядке? Вы уже достали его? Он был на заднем сиденье. Он…

Медики накачали ее обезболивающим, и она притихла, уставившись в потолок неотложки.

* * *

Доктора Накамуру вызвали в приемную в тот самый момент, когда дочь показывала ему свой рисунок. Рисунок был неумелым, особенно если учесть, что букет цветов почему-то был выполнен черными карандашами, но девочка была счастлива, и отец готов был восхищаться любым ее художеством. О том, почему она нарисовала цветы черными, можно будет подумать после.

– Побудешь здесь немного одна, хорошо? – спросил Накамура.

Юмико кивнула и пообещала, что, когда он вернется, нарисует еще один букет.

– Только воспользуйся на этот раз цветными карандашами, – посоветовал Накамура, покидая кабинет.

Он почувствовал запах крови еще до того, как вошел в приемную. Накамура не знал, но внутри молодые убийцы устроили настоящую бойню. Если бы дочь не задержала его на пару минут, показывая свой рисунок, то наномечи якудзы уже разделили бы его тело на части, как это случилось с силовиками и парой врачей. Пострадавшего в аварии старика они не тронули. Когда Накамура вошел в приемную, старик сидел на кушетке и, продолжая раскачиваться, что-то напевал себе под нос, а вокруг бились в агонии и кровоточили разрубленные наномечами тела. Накамура попытался заговорить со стариком, выяснить, что случилось, но затем увидел проломленный череп и видневшийся в открытой ране мозг.

Паники не было. Вначале не было. Накамура ждал чего-то подобного с тех пор, как они с начальником тюрьмы начали продавать тела заключенных, которым стерли память, тем, кто готов был платить за доноров для своего сознания или сознания своих родственников. Конечно, в основном это были смертельно больные или пострадавшие от несчастных случаев, но иногда проскальзывали и те, кто хотел просто скрыться, сбежать от системы, получив другую личность. В любом случае неприятности были ожидаемы. Начальник «Тиктоники» Раф Вэдимас уверял, что контролирует ситуацию, но сейчас, глядя на все эти разрубленные тела вокруг, Накамура понимал, что контроля было недостаточно. Кто-то проник на территорию «Тиктоники». Кто-то опасный… Накамура попытался вспомнить лица погибших в приемной людей, но вместо этого вспомнил рисунок черных цветов, который сделала его дочь, затем вспомнил, что оставил ее одну в своем кабинете, и вот тут появился страх, потянув за собой в гости к сознанию панику.

* * *