Техно-Корп. Свободный Токио

Коджи продвигался по коридору осторожно, неспешно. На плечах у него был накинут больничный халат. Он отлично скрывал оружие и рваную рану, в полости которой виднелись белые ребра. Наностимуляторы, которыми Коджи накачивал себя, чтобы повысить регенерацию, работали исправно, но они потребляли много энергии, отнимая необходимые для сражения силы. К тому же у Коджи были повреждены несколько важных нейронных татуировок. Он не мог активировать невидимость или маскировку, как это сделал Макото, отправившись на поиски якудзы из клана Тэкия.

Якудзу звали Семъяза. Оябун Коджи – Мисору – велел сохранить своей дочери Шайори жизнь. Дочери, предавшей клан Гокудо, сбежав с ренегатом, прошедшим коррекцию в «Тиктонике». Коджи скривился при мысли об этом – якудза, прошедший коррекцию. «Нет, лучше уж смерть», – думал он.

Его нейронная татуировка ориентации в пространстве сбоила, и Коджи начинал злиться, понимая, что не может найти отделение для гостей «Тиктоники». Именно там должна находиться Шайори. Ему нужно найти ее, привезти отцу, и уже там она получит причитавшееся ей наказание. Коджи знал девушку в лицо, встречал довольно часто в доме главы своего клана, видел белые шрамы, оставшиеся от имплантации кистей рук после того, как отец отсек их своей дочери за совершенные проступки. Что ж, теперь наказание будет невосполнимым. Девушка умрет, но умрет от руки своего отца. Не иначе. Поэтому, что бы сегодня ни случилось здесь, она должна выжить. Выжить, чтобы потом умереть.

* * *

Раф Вэдимас почувствовал что-то неладное прежде, чем с ним связался доктор Синдзи Накамура и рассказал об инциденте в приемной. Вот только в отличие от доктора начальник «Тиктоники» не думал, что причиной инцидента послужил их общий бизнес. Они вышли из дела, не продавали тела заключенных больше двух лет. Претензий не было. В первый год на Вэдимаса еще выходили люди, надеявшиеся получить сосуд для сознания, но и это уже осталось в прошлом. Ни жалоб, ни новых заявок. Нет, это не может быть эхо прошлого. Это что-то другое.

Рука начальника «Тиктоники» потянулась к тревожной кнопке. Еще мгновение – и назад пути не будет. Территорию тюрьмы зальет звук сирен. Системы охраны активируются. Раф Вэдимас замер. А что если все-таки это часть прошлого? Тревожная кнопка активирует защитные системы, но тогда начнется расследование. Сколько всего проникло в комплекс ренегатов? А если кто-то из них уцелеет? Если кто-то сможет дать показания?

Вэдимас решил, что будет лучше повременить с тревожной кнопкой. Он открыл сейф и достал упаковку интеллектуальных патронов для табельного оружия. Патроны были запрещены законом. Их разрабатывали для силовиков, чтобы избежать промахов, но уже первые тесты в полевых условиях показали, что пули не годятся. Да, четыре из десяти пуль попадают в цель даже у новичка, вот только цель выбирать они не умеют. Им плевать, лишь бы это было человеческое тело. Сейчас плевать было и Рафу Вэдимасу. Нужно лишь выяснить, кто и зачем пришел в его тюрьму.

* * *

Шайори не двигалась, не дышала. Она знала, что Семъяза не оставит ее, будет защищать, пока в его теле теплится жизнь, но он был еще слаб, да и отец не послал бы за ней новичков. Это будут убийцы, профессионалы, уровень глубины бусидо которых, возможно, даже выше, чем у Семъязы. Только теперь Шайори поняла, почему любовник отослал ее прочь. Он не хотел ставить ее под удар, надеясь, что пока убийцы разбираются с ним, Шайори удастся скрыться, но если их преследуют убийцы клана Гокудо, то спрятаться под кроватью и не дышать будет мало. Нейронные татуировки поиска найдут ее. Это хуже, чем собаки. Они чувствуют цель, ведут своего хозяина. И наномечи уже пускают слюну, чувствуя предстоящую бойню.

Шайори действительно перестала дышать, когда услышала, как открывается дверь в ее комнату для визитеров «Тиктоники». Но это был не убийца. Раф Вэдимас огляделся и тихо позвал Шайори по имени. Это мог быть обман – Шайори знала это, видела уже не раз, как убийцы, активировав нейронные татуировки, меняют свою личность, выманивают жертв, притворяясь их родственниками. Но потом Шайори услышала щелчок оружия, которое Вэдимас держал в руке. Нет, убийцы клана не пользуются огнестрельным оружием. Им достаточно наномечей. Шайори выглянула из-под кровати. Вэдимас прицелился ей в голову. Его водянистые глаза были налиты кровью. Он не станет жертвой. Он превратится в хищника, в еще одного охотника в этих современных джунглях.

– Что здесь происходит, черт возьми? – спросил он, продолжая держать Шайори на прицеле.

Доктор Накамура сказал ему, что в приемной действовали, скорее всего, якудзы. «Значит, – думал Вэдимас, готовый в любой момент нажать на курок, – девушка под кроватью может оказаться лишь иллюзией. Эти узкоглазые любят подобные штучки». Всего в «Тиктонике» содержалось шесть представителей различных кланов, но в реабилитационном центре лишь один – Семъяза. И у Семъязы был посетитель.

– Думаю, нас хотят убить, – сказала Шайори, не спеша выбираться из-под кровати.

Вэдимас кивнул, затем спросил, как она узнала.