Технология чувств

– Ну, что, мамуля-путешественница, вот твои документы и билеты. Санаторную книжку оформлять не нужно, если не получаешь лечение. Так я думаю, ты все равно отвертелась бы от него.

– Да уж, не терплю медицинских процедур, хватило в жизни.

– Билеты туда и обратно. Я смотрел на сайте, пока никто не набивался к тебе в попутчики, есть шанс, что одна в купе поедешь. Мы тебя проводим с Олей, не беспокойся.

– Так это вообще классно!

– Оля тебе огромный привет передает и тоже радуется за тебя.

– И ты передавай. Спасибо ей большое! А тебе у меня даже нет слов, я так счастлива, сынок!

– На здоровье, главное отдохни и развейся как следует.

Рина в подробностях рассказала сыну, как ухаживать за кошкой. Оставлять дома одну её всё-таки не стали, но, если уж никак не приживется, придется возвращать обратно и дважды в день приезжать: кормить и убирать за ней.

– Так я не спросила тебя: какой санаторий и где он расположен?

– «Озеро белое» Шатурский район. Красивейшее место около озера в лесу. Я смотрел сайт, современные корпуса, комната у тебя будет с одноместным размещением, вид из окна на лес, балкон даже есть, питание заказное. Бассейн там неплохой. Зарядник для телефона не забудь. Может ноутбук тебе взять с собой, чтобы фильмы по вечерам смотреть? Или тяжело?

– Шатурский район?! Бог мой! – Рину даже передернуло.

– Что ты так напряглась?

– Ассоциации не из хороших и… Да ладно, это же не сама Шатура и не Шатурторф.

– Ну, вот и хорошо. Не глючься, расслабься, всё будет хорошо.

Следующие три дня пролетели как один миг.

И вот уже за окном поезда пробегает перрон с провожающими, река Казанка справа, Волга слева, дальше Водозабор, где раньше был дедушко-бабушкин сад, Васильево, Зеленодольск, огромный мост через Волгу…

Рина слегка успокоилась, проверка билетов прошла, сосед (или соседка) по купе не появился. И это понятно: билет в вагон СВ (бизнес) недешевый. Сын не пожалел денег – поезд был фирменный класса «Премиум».

– Значит, скорее всего, поеду одна, – подумала она. – Это даже лучше, никакого напряжения, ехать недолго – утром буду уже в Москве».

Рина никогда в жизни не ездила с таким комфортом. В купе был телевизор, выдали тапочки, прессу. Биотуалет, кондиционер. Сын заказал питание, чтобы мать не брала с собой никакую пищу. Да и, честно сказать, она уже больше года не ела после пяти часов вечера.

Поговорив с мамой и сыном, Рина села у окна, прикрыла глаза. Уже стемнело. Под перестук колес неожиданно вспомнилось то самое возвращение из Казани в Шатурторф. Рина вздрогнула и попыталась отогнать воспоминания, но они снова влились в неё, как вода находит дорогу через любые щели.

***

Конец июня 1987 года. На перроне, куда уже был подан состав, около вагона Рина неожиданно увидела свекровь и свёкра. Она вздрогнула и крепче прижала Санечку к себе. Мама, шедшая рядом, тоже увидела их. Она дотронулась рукой до дочери: «Держись!» Игорь, тащивший чемодан и сложенную коляску, остановился и обнял мать и отца. Затем отнёс вещи в вагон и вернулся на перрон.

Рина всё крепче прижимала к себе сына. Мама шептала ей: «Может, останешься? Останься! Прошу тебя!» Но дочь так же шепотом отвечала: «Мамуля, ты же понимаешь, я хочу сохранить семью. Не может быть, чтобы он не понял меня, не может такого быть!»

Родители мужа разговаривали с сыном, Игорь демонстративно отвернулся от мамы Рины.

Через пять минут проводник стал приглашать отъезжающих в вагон.

Неожиданно свекровь протянула руки к ребёнку. Рина отпрянула и не дала ей даже дотронуться до Сани. Она горячо, со слезами простилась с мамой и, не оглянувшись на родителей мужа, вошла в вагон.

Билеты Игорь взял в плацкарт, хорошо, что хоть в купейное место. Народу было много. Нижнюю полку он занавесил свободной простыней, таким образом отгородив жену с месячным грудным ребенком. Сам сел рядом.

Он дождался, когда Рина накормит и уложит спать Саню. И начал говорить. Муж говорил практически всю ночь. Он уговаривал, добавлял ещё и ещё весомые, как он считал, аргументы, тихо настаивал, что Рина должна сделать тест ребенку на группу крови, что она должна понять его. Что его мать права, а Ринина – нет. Что жена должна следовать за мужем. И ещё много, много, много тихих, беспрерывных слов, которые как паутина обволакивали Рину. Она кивала головой, не перечила и не сопротивлялась, потому что безумно хотела спать, а муж всё говорил и говорил, почти не останавливаясь. Он был уверен, что жена без влияния своей матери уступит ему, как уступала всегда. И надо её дожать именно сейчас, этой ночью.

Утром они приехали в Вековку, выгрузились и вскоре сели на электричку до Шатурторфа. Прохладное утро отрезвило Рину, она очнулась, вспомнив предыдущие дни, взяла себя в руки. Игорь, взглянув на жену, заподозрил неладное, но решил пока не выяснять отношения. В общежитие они вернулись молча. Ребенок спал.

***

Рина резко вздрогнула от какого-то шума: проводник разбирался с пьяным пассажиром.

Как это похоже на тот случай, когда она на пятом месяце беременности поехала из Шатурторфа в Казань, чтобы в институте оформить некоторые бумаги для себя и Игоря.

***