Телепортация

Затем встряла милая Мила. Обиженно колыхая бюстом, она заявила, что подобное поведение вообще в природе мужчин, потому-то сегодня у каждой приличной девушки обязательно есть друг-гей – он хоть и мужчина, но никогда не предаст и к тому же добр, о чем писал, кстати, и Пушкин. Не дав опомниться ошарашенному ведущему, она с торжествующим видом извлекла на свет Божий небольшой листочек и, пояснив, что нашарила текст в Интернете, с чувством прочла строчку из «Капитанской дочки»:

– «Гей, добрый человек! – закричал ему ямщик. – Скажи, не знаешь ли, где дорога?»

Не успела она завершить цитату, как ведущий стал корчиться в конвульсиях смеха.

«Принц» ухмыльнулся и ответствовал, что сам он вполне понимает классика, потому что хуже мужчин могут быть только эти противные женщины, и именно их коварство в свое время толкнуло его… И вообще, лучшее средство защиты – это нападение, так что он за Сашеньку и в целом за мужчин, а Милочке нужно было уметь беречь и любить – «вот так вот…»

Политик, снисходительно наблюдая за этой перепалкой, возвестил, что все мнения, услышанные здесь, имеют право на жизнь, однако, как ему кажется, на данную проблему стоит взглянуть шире. Тут ведь вопрос какой? Отношения между мужчиной и женщиной стоят у истоков семьи, а семья – это ячейка общества и вчера, и сегодня. Так было и будет.

Так вот, с этих позиций он-то, конечно, понимает, что классика – это классика, но он бы порекомендовал пересмотреть школьную программу, потому как наших детей учат на таких чудных мгновениях. Нельзя рубить сплеча, но и признать однозначную правоту такого тоже будет не совсем корректно. Здесь надо менять систему, и именно этим он и собирается заняться, чтобы отделить, так сказать, зерна от плевел…

Ведущий попытался вмешаться. Он заметил, что их передача посвящена классику русской литературы, а не политике.

Однако политик действительно поднаторел в искусстве заставлять себя уважать. Он парировал реплику ведущего тем, что лично он политику от литературы, как неотъемлемой части народного творчества, никогда не отделял. Потому что связь политики и литературы гораздо теснее проявляется, чем некоторым кажется.

– Вот, например, – он выудил из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист, – строки принадлежат одному известному, – он водрузил на нос очки и хитро глянул поверх дужек на аудиторию, – поэту: «Ты трус. Ты раб. Ты армянин». У меня здесь такая выдержка, зачитывать все не буду, понимая ценность эфирного времени. И это, – он гневно потряс листком, – школьная программа! Семена межнациональной розни сеются с самого детства, со школы, а потом мы удивляемся, с чего это вдруг подростки взяли манеру убивать кавказцев и армян. Хотя армяне тоже христиане, и более того, первые христиане на земле. А слово «хач», между прочим, как выясняется, означает крест. А мы, православные, превратили его в презрительное и ругательное. Вот, к слову, какие мы с вами христиане. М-да. Но дело не в этом. Сейчас не в этом. А в том, что не знаю, как другие, но наша фракция намерена провести парламентское расследование по факту появления этих строчек. Ну, самого автора, как вы понимаете, уже нет. С него, как говорится, взятки гладки. Точнее, спрос невелик. Но дело его, как вы видите, живет и побеждает. А вы знаете, чем чреват для нашей страны глобальный межнациональный конфликт? То, что произошло с Югославией, – это цветочки. Вот так вот. И вообще. Пора нам, русским, осознать себя не русскими, а россиянами. Пока мы этого не сделаем, этого не сделает никто – ни татарин, и ни чеченец. И получается странная картина. Страна вроде бы есть такая – Россия. А россиян нет. Есть русские, чуваши, евреи. И даже алеуты есть. А россиян нет. Обидно. Первыми ими должны стать русские и показать другим пример. Что касается строчек, то действительно автора больше нет. Умер. Погиб, так сказать, невольник чести. Но министр ведь есть. К счастью, живой. Вот их фракция и вызовет его на ковер. Чтобы отчитался. Не за поэта, конечно. А за строчки, которые читают детки в книжке. Читают и идут убивать армян.

Она боялась даже пошевелиться, не то что глянуть в его сторону. Она только с тоской подумала о том, с какой радостью она мчалась домой, как хотела… Хотела сделать сюрприз…

Она нашарила пульт, и экран погас, аккурат на крупном плане злополучного листка, на этих самых строках: ты трус, ты раб…

– Простите, – одними губами произнесла она, боясь повернуться в его сторону.

– Бога ради, – ответил он неестественно спокойным голосом, – скажите, будьте так любезны, какой адрес у этого места… Того, где все это происходит?

– Что… телецентр? Останкино, в смысле?

– Останкино, – медленно проговорил он, запоминая, – прекрасно. Вы сможете дать мне машину или…

– Что вы… куда вы собрались?

– Это нельзя так оставлять, – все так же спокойно проговорил он, – я поеду в этот ваш… центр.

– И что? Что вы сделаете?!

– Потребую опровержения. Кто еще, кроме нас, смотрел эту мерзость?

– Да, господи, вся страна… это рейтинговый канал… вечер… прайм-тайм…

– Вся… Россия?!