Телепортация

– Это имидж такой, – отмахнулась она, – он певец, косит под гея… А может, и вправду такой… Не обращайте внимания, он милашка на самом деле.

Милашка, вертлявый, судя по сложению, мужчина, с прической «дикобраз» и в широкой юбке с кокетливыми оборочками, раскланялся зрителям, манерно погрозил пальчиком ведущему и, вихляя бедрами, направился к пустующему креслу.

– Итак, все на местах, – возвестил ведущий, – мы начинаем сразу после рекламной паузы. Оставайтесь с нами.

Экран мигнул, и на нем завертелась рекламная заставка.

– Это что? – осведомился он, несколько нервно сглатывая.

– Это ток-шоу, – сказала она, – такой формат, когда встречаются известные и интересные люди и обсуждают актуальные темы.

– Кому… кому известные? – спросил ее он.

Она недоуменно пожала плечами:

– Всем… Людям… Это селебрити, звезды. Девушка – восходящая кинозвезда, хотя раньше пела. Дядька, – она усмехнулась, – вполне одиозный политик, любимец маргинального электората. Ну и этот князь. Он пляшет и поет. Пластичный жутко! Они популярны в обществе.

– И мы снова в студии, – провозгласил ведущий, – я напоминаю, что говорим мы сегодня о классике, гении и поэте. Пушкин – вот тема сегодняшней встречи.

Первый вопрос нашим гостям: ваша первая встреча с Прекрасным. Как вы познакомились с классиком?

Девушка, звали ее Мила, объявила, надув губы, что в пятом классе она только с третьего раза выучила «У Лукоморья дуб зеленый…» и все оттого, что ей было жалко котика, который зачем-то сидел на цепи. А еще она никак не могла взять в толк, что такое Лукоморье. Ей отчего-то представлялся луковый суп размером с океан, а луковый суп она с детства не любит, потому что после него пахнет изо рта…

Политик пробубнил что-то о детских сказках, которые «все мы смотрели, которые всем нам дороги, потому что все мы родом из детства». Однако тогда мы жили в другой стране, в которой его не принимали в партию и не пускали за границу. Сейчас, говорил он, детства нет. Если его изберут президентом, то он всем детям даст детство, заодно с ними и всем их мамам даст по верному мужу, всем их папам – по красивой любовнице. И так далее…

«Князь» заговорщицки ухмыльнулся и сообщил о том, что с классиком всея литературы он познакомился, когда ему рассказали анекдот. Ведущий, естественно, потребовал рассказать его в студии, если, конечно, он приличный…

– Ну, вы понимаете, – стрельнул в него глазками певец и танцор, – каждый ведь приличный в меру своей распущенности… В общем, слушайте. Как-то раз, на уроке литературы, Вовочка, проникновенно читает наизусть «Евгения Онегина». Продекламировав:

– …Когда б надежду я имел хоть редко, хоть в неделю раз… – Он вдруг прерывается на полуслове и мечтательно смотрит в окно.

– Что, опять забыл? – хмурится Марья Ивановна.

– Да нет, – переводит на нее затуманенный взор Вовочка, – это другое! О таком не говорят! Но коль спросили, мне просто подумалось, какое все же замечательное имя – Надя!

Зал бухнул сдержанным смехом, хихикнула Мила, криво ухмыльнулся политик.

Она, если честно, и сама не выдержала, прыснула. Потом глянула в его сторону и, честно говоря, пожалела об этом. Но он, казалось, ничего не заметил… Ведущий кокетливо погрозил пальчиком рассказчику и, глядя с экрана, сказал:

– Все мы с детства знаем строки великого поэта, однако не все знают, что порою скрывается за ними… Наша встреча началась с прекрасных и возвышенных строк о чудном мгновении, посвященных одной из возлюбленных поэта, Анне Керн. Но мы ведь знаем, что о мгновениях нельзя думать свысока…

Вот другие строки, уже в прозе. Некто сообщает своему другу в письме, о том, что намедни, с божьей помощью… – дальше вымарано цензурой, – Анну Петровну Керн. Ну и далее читать не стану, все-таки тайна переписки даже в наш медийный век должна сохраняться. Ваши комментарии, уважаемые гости. Но прежде мы выслушаем мнение эксперта, и для этого мы пригласили в студию светило, психосексопотолога, профессора N – аплодисменты!

Профессор, невысокий живой старикашка, искупавшись в устроенной ему овации, озорно блеснув линзами очков, потер ладони и, придав лицу многозначительное выражение, сказал:

– Еще в университете, когда мы изучали механику поведения некоторых фобий, наш профессор, академик старой школы привел пример, как он называл «Антиэдипова комплекса»: когда ребенок, особенно мальчик, недополучает в детстве материнского тепла, будучи взрослым он… очень плохо может обходиться с женщинами. Кружит им голову, затем бросает, намеренно пытается причинить им боль. Так он пытается изжить в себе недополученное в детстве… И в качестве одного из характерных примеров он приводил одного великого русского поэта… Надеюсь, понятно какого?