Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Хотя медицинские и политические деятели и повернулись спиной к возвращающимся с войны солдатам, ужасы войны были навсегда запечатлены в литературе и искусстве. В романе немецкого писателя Эриха Марии Ремарка «На Западном фронте без перемен» (8), где описывались будни фронтовых солдат, главный герой Пауль Баум говорит от лица всего поколения:

«Теперь я замечаю, что я, сам того не зная, сильно сдал. Я уже не нахожу себе места здесь – это какой-то чужой мир. Одни расспрашивают, другие не хотят расспрашивать, и по их лицам видно, что они гордятся этим, зачастую они даже заявляют об этом вслух, с этакой понимающей миной: дескать, мы-то знаем, что об этом говорить нельзя. Они воображают, что они ужасно деликатные люди»

[43](9).

Опубликованный в 1929 году, роман тут же снискал мировую популярность и был переведен на двадцать пять языков. Снятый на его основе в 1930 году голливудский фильм получил «Оскар» в номинации «Лучший фильм».

Когда же несколько лет спустя к власти пришел Гитлер, «На Западном фронте без перемен» стала одной из первых «вырожденных книг», сожженных нацистами на площади перед Университетом имени Гумбольдта в Берлине (10). Видимо, осведомленность о губительных последствиях войны для разума солдат представляла угрозу планам нацистов погрузиться в очередное безумие.

Отрицание последствий военной травмы способно нанести удар по общественному строю. Нежелание признать нанесенный войной вред и нетерпимость к «слабости» сыграли важнейшую роль в расцвете фашизма и милитаризма по всему миру в 1930-х. Огромные военные репарации, выплаченные по Версальскому договору, еще больше опозорили и без того опороченную Германию. Немецкое общество, в свою очередь, безжалостно расправлялось со своими травмированными ветеранами войны, с которыми обращались, как с низшими созданиями. Этот поток унижения беспомощных подготовил почву для полного обесценивания прав человека под нацистским режимом: морального оправдания истребления сильными слабых, ставшим основанием для последовавшей войны.

Новое лицо травмы

Начало Второй мировой войны подтолкнуло Чарльза Самюэля Майерса и американского психиатра Абрама Кардинера к публикации отчетов об их работе с солдатами и ветеранами Первой мировой. «Военный невроз во Франции 1914–1918» (1940) (11) и «Травматические неврозы военного времени» (1941) (12) стали основными руководствами для психиатров, лечивших во время нового международного конфликта солдат с военными неврозами. США приложили огромные военные усилия, и достижения психиатрии были ярким тому подтверждением. Опять-таки, на YouTube можно заглянуть в прошлое: документальный фильм «Да будет свет» (1946) голливудского режиссера Джона Хьюстона демонстрирует главный способ лечения военных неврозов того времени: гипноз (13).

В фильме Хьюстона, снятом во время его службы в сухопутных войсках, врачи все такие же патриархальные, а их пациенты – все такие же перепуганные парни. Только вот проявлялась у них травма иначе.

Если в Первой мировой солдаты беспокойно двигались, страдали от лицевого тика и полного паралича, то следующее поколение солдат напугано и скованно. Их тело между тем все помнит: расстройство желудка, учащенное сердцебиение, паника.

Между тем травма отразилась не только на их теле. Вызванное гипнозом состояние транса позволило им подобрать слова для всего того, что они боялись помнить: их ужаса, комплекса вины выжившего, а также противоречивой преданности. Меня также поразило то, что эти солдаты, казалось, гораздо сильнее сдерживали свою злость и враждебность, чем молодые ветераны, с которыми работал я. Проявления травматического стресса меняются под воздействием культуры.

Теоретик феминизма Жермен Грир написала про лечение ПТСР у ее отца после Второй мировой войны: «Осматривая мужчин с серьезными нарушениями, [медработники] практически неизбежно находили их причину в довоенном опыте: эти больные мужчины попросту не были первоклассным боевым материалом… Военные утверждали, что это не война делает мужчин больными, а больные мужчины неспособны участвовать в войнах» (14). Судя по всему, вряд ли врачи как-то помогли ее отцу, однако то, что она стала разбираться с его страданиями, без сомнения, способствовало ее изучению полового доминирования во всех его отвратительных проявлениях, таких как изнасилования, инцест и домашнее насилие.