Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Хотя диагностические ярлыки изменились, мы продолжаем встречать пациентов вроде тех, что описывали Шарко, Жане и Фрейд. В 1986 году мы вместе с коллегами описали случай женщины, работавшей продавщицей сигарет в бостонском ночном клубе «Коконат гроув» (букв. «Кокосовая роща». – Прим. пер.), когда он сгорел в 1942 году (25). На протяжении 1970-х и 1980-х она ежегодно воспроизводила свое спасение на Ньюбери-стрит, в нескольких кварталах от месторасположения клуба, в результате чего ее госпитализировали с такими диагнозами, как шизофрения и биполярное расстройство.

В 1989 году я описал случай ветерана войны во Вьетнаме, который ежегодно инсценировал «вооруженное ограбление» в годовщину смерти своего приятеля (26). Засунув руку в карман, он выставлял вперед палец, изображая пистолет, и просил продавца опустошить кассу – давая ему предостаточно времени, чтобы вызвать полицию.

Эти бессознательные попытки совершить «самоубийство с помощью полицейского» подошли к концу, когда судья направил этого ветерана ко мне на лечение. После того, как мы разобрались с его чувством вины по поводу смерти друга, он больше ничего подобного не устраивал.

Подобные случаи приводят к важному вопросу: как могут врачи, полицейские или социальные работники понять, что человек страдает от травматического стресса, если тот воспроизводит произошедшие с ним события, а не вспоминает их? Если про их прошлое ничего не известно, то их чаще признают сумасшедшими либо наказывают за совершенные преступления вместо того, чтобы помочь разобраться с их травмой.

Травматические воспоминания в суде

Не менее двух дюжин мужчин заявили, что были растлены Полом Шэнли, и многие из них урегулировали свои иски с бостонской епархией в досудебном порядке. Джулиан был единственной жертвой, вызванной в качестве свидетеля на суде Шэнли. В феврале 2005 года бывший священник был признан виновным по двум эпизодам изнасилования ребенка, а также двум эпизодам нападения на ребенка с причинением телесных повреждений. Его приговорили к тюремному заключению сроком от двенадцати до пятнадцати лет.

В 2007 году адвокат Шэнли, Роберт Шоу-младший, подал апелляцию, посчитав приговор Шэнли судебной ошибкой. Шоу хотел построить защиту на том, что «подавленные воспоминания» не получили всеобщего признания в научных кругах, что приговор был основан на «псевдонауке» и что перед судом не было выслушано достаточно экспертных показаний по поводу официального статуса подавленных воспоминаний. Апелляция была отвергнута изначальным судьей первой инстанции, однако два года спустя была принята Высшим апелляционным судом Массачусетса. Почти сто ведущих психиатров и психологов со всех США и из восьми зарубежных стран подписали экспертное заключение, в котором утверждалось, что существование «подавленных воспоминаний» не было доказано и что они не могут считаться доказательством в суде. Тем не менее десятого января 2010 года суд оставил приговор Шэнли в силе, сопроводив свое решение следующим заявлением: «Таким образом, постановление судьи о том, что недостаток научных подтверждений не делает несостоятельной теорию о том, что у человека может быть диссоциативная амнезия[42], было подтверждено имеющимися данными. Не было никакого злоупотребления в процессе рассмотрении показаний экспертов на тему диссоциативной амнезии».

В следующей главе я подробней поговорю про память и механизм забывания, а также о том, как споры о подавленных воспоминаниях, начавшиеся при Фрейде, продолжаются и по сей день.

Глава 12. Невыносимая тяжесть воспоминаний

Наши тела – это тексты, которые несут в себе воспоминания, так что воспоминания – это самая настоящая реинкарнация.

Кати Кэннон

Интерес научного сообщества к проблеме психологической травмы сильно колебался на протяжении последних ста пятидесяти лет. Шарко в 1893 году умер, Фрейд стал рассматривать первопричиной психических болезней внутренние конфликты, защитные реакции и инстинкты, и медицина в целом потеряла интерес к этой теме. Психоанализ тем временем стремительно набирал популярность. В 1911 году бостонский психиатр Мортон Принс, учившийся вместе с Уильямом Джеймсом и Пьером Жане, пожаловался, что люди, интересовавшиеся последствиями травмы, были сродни «смытым приливом в Бостонской бухте моллюскам».