Телохранитель

На поминки я не пошла, а вместо этого спустилась по улице Рунеберга и зашла в ресторан, где заказала бокал крепкого темного пива. Потом еще один. Я хотела, черт побери, избавиться от этих детских воспоминаний. Наверное, вместо пивной было бы лучше отправиться в тренажерный зал или пробежать марафон. Или, например, вызвать Путина на состязание по дзюдо. Я не встретила Хелену после заседания и предполагала, что она легко может меня уволить за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Даже в красках представила себе визит на биржу труда, потом вообразила, что все-таки получила работу охранника в торговом центре и не торопясь прогуливаюсь вокруг магазинов и ресторанов с напарником в полунацистской форме, вывожу из кафе перебравших граждан и передаю в руки полиции. Очаровательная перспектива, нечего сказать.

Я сидела, подперев руками голову, и размышляла, заказать ли мне третье пиво или позволить себе десерт другого рода. У Давида Сталя был легкий номер телефона, но на всякий случай я сохранила его в памяти мобильника. Стояла великолепная погода, так что, расплатившись и сходив в туалет, я направилась в сторону набережной. Тогда, в четыре года, я вряд ли понимала, что такое смерть. И когда отца увели сразу после того, как забрали тело матери, я думала, что он тоже улетел на небо в космическом корабле, просто взрослые об этом не хотят рассказывать. Перед похоронами бабушку накачали сильными успокоительными, и она еще как-то держалась, но на следующий день ей стало так плохо, что ее увезли в больницу, и мы с дядей остались одни. Пару месяцев мы жили в квартире многоэтажного дома в Туусниеми, и, честно говоря, об этом времени я почти ничего не помню. А затем мы переехали в избушку посреди леса, и Хевосенперсет стал нашим домом. Дядя Яри настоял на том, чтобы поменять мне фамилию. Он не хотел, чтобы мое имя напоминало людям о страшном убийстве, и к тому же нам лучше было носить одну и ту же фамилию. При поступлении в Академию я сказала, что родители погибли в автокатастрофе, когда я была совсем маленькой. Позже я часто повторяла эту историю разным людям, Аните в том числе. А что было делать? Вряд ли признание в том, что я дочь убийцы, облегчило бы мне профессиональную карьеру.

Через кладбище я вышла к берегу. Над головой шелестела багряно-желтая листва, море так ослепительно сверкало в солнечных лучах, что пришлось надеть темные очки. Как только я присела на скамейку, ко мне подлетела стая уток, которые тут же начали выклянчивать что-нибудь вкусненькое. Я достала шоколадный батончик с орехами и, отламывая кусочки, принялась кидать попрошайкам. Через пару минут в шумной птичьей толпе появилась белка и, ловко уворачиваясь от острых клювов, стала выискивать крошки с орешками. Лишь через двадцать минут, убедившись, что в голосе не осталось следов слез, я вытащила телефон и набрала номер Давида.

В трубке зазвучали длинные гудки, потом включился автоответчик. «Говорит Давид Сталь. К сожалению, я не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала», — услышала я знакомый голос, говорящий на шведском языке. Потом то же самое по-русски и по-английски. От звука этого голоса у меня заколотилось сердце и вспотели ладони.

Мой номер на дисплее не отразится. Может, рискнуть и оставить сообщение? Я выпила всего два бокала пива, но этого, видимо, оказалось достаточно.

— Привет, Давид, это Хилья. Где ты сейчас? Позже я постараюсь набрать тебя снова, была бы рада увидеться.

Я специально начитала сообщение на финском языке. Мне не верилось, что он и в самом деле ничего не понимает. Уж мой голос и имя-то он должен узнать.

На душе было тоскливо, срочно следовало найти компанию, пообщаться с друзьями или просто знакомыми. Хелена будет занята по меньшей мере до шести, затем она планировала отправиться на телевидение и принять участие в дискуссии на тему глобального потепления. Интересно, на телевидение установлены ворота-металлоискатель?

Я сейчас не вынесла бы одиночества и сама презирала себя за это. Конечно, можно легко найти собеседника в ближайшем баре, но оно мне надо? Можно отправиться домой и поболтать с соседками-студентками, если, конечно, у них нет других планов на вечер. Или выпить чашечку кофе с бабушкой Вуотилайнен. Я бесцельно перебирала номера телефонов в записной книжке мобильника, как вдруг наткнулась на имя Моники. Мозамбик, кажется, находится в том же часовом поясе, значит, там тоже около четырех. Я набрала знакомый номер, хотя не думала, что Моника мне ответит. Так и вышло. После десятого гудка я нажала отбой, но буквально через минуту она перезвонила.

— Привет, Хилья, как дела?

— Только вернулась с похорон Аниты.

Мне пришлось на мгновение задержать дыхание, чтобы снова не разрыдаться. Ну почему Моника не здесь, а где-то далеко, за тысячи километров? Почему все близкие уходят, уезжают, пропадают, и я всегда остаюсь одна? Мама, дядя Яри, Фрида, Моника, Давид?

— И как тебе похороны?