Читаем Тем более что жизнь короткая такая… полностью

Но хорошо, что сгоряча я не ушёл из газеты. Потому что от лицензии на журнал до его выпуска нужно было, как выяснилось, пройти через многие препятствия, заплатив при этом немалые деньги. Хотя и тысяча, которую стоила лицензия, была тогда очень приличной суммой. Ткнувшись в одну юридическую контору, где мне предложили по всем правилам написать устав, в другую, бравшуюся составить бизнес-план, суммировав всё, что мне придётся заплатить одним только юристам, я понял, что у меня не хватит средств ни для оплаты типографских услуг, ни даже для того, чтобы купить бумагу хотя бы на пятитысячный тираж. Коммерсант из меня получался никудышный.

И тогда я задумался о спонсоре. В его поисках я дал интервью о задуманном мною издании нашему отделу информации и журналу «Детская литература». Обширная почта и многочисленные звонки показывали, что моя идея многим пришлась по вкусу. Если такой журнал будет выходить, – говорили или писали многие, – они с удовольствием его выпишут.

Спонсоры не отзывались. Зато отозвался Симон Соловейчик:

– Что это за журнал ты хочешь выпускать?

Я объяснил.

– Дело в том, – сказал мне Симон Львович, – что я начинаю издавать газету «Первое сентября» с множеством предметных приложений. Там будет и «Литература». Ты созвонись с заведующей всеми приложениями Татьяной Ивановной Матвеевой, и думаю, что она всё, что ты уже собрал для своего журнала, у тебя возьмёт.

– А как же мой «Юный словесник»? – спросил я.

– Ну, пусть пока он называется приложением «Литература», а дальше – видно будет!

Татьяна Ивановна приняла меня очень любезно, сказала, что может с сегодняшнего дня оформить на ставку консультанта приложения, но что главного, даже двух главных редакторов «Литературы» она уже взяла.

Я согласился. Тем более что время было смутное, и ставка консультанта была даже больше ставки заведующего отдела «Литературной газеты».

Но когда вышел первый, а потом второй пробный номер приложения, я обомлел. Никакой занимательности. Какой-то натужный юмор типа: «Однажды Ивану Андреевичу Крылову выпал кусочек сыра». Мною принесённый материал затерялся в непонятно кому адресованному капустнике. Оба главных редактора – молодые ребята – радовались: «Мы привезли пачку газет в Крупу, их мгновенно разобрали и так ржали, читая!» (Крупа – это областной пединститут имени Крупской. Теперь он университет.) Я отправился к Матвеевой. «Пока я главный редактор всех приложений, – сказала мне она, – никакого литературоведения в “Литературе” не будет. Я этого не допущу». Очевидно, она предполагала и дальше издавать приложения в виде юмористических капустников.

Я решил уходить.

Но только я это про себя решил, как позвонила секретарь Соловейчика и позвала меня к нему.

– Мне нужен главный редактор «Литературы», – озабоченно сказал Сима.

– У тебя же есть целых два!

– Почитай, – и он протянул мне «Учительскую газету».

Большой коллектив редакторов приложений во главе с Татьяной Ивановной Матвеевой обвинял Симона Львовича Соловейчика в некомпетентности и в неумении уживаться с людьми.

– Мы с тобой часто совпадали, – вспомнил Сима несколько эпизодов, в том числе и тот, как мы в один день с ним получили писательские билеты, – давай совпадать дальше. Но, старик, сроки чудовищно сжатые. Сможешь за неделю не только подобрать команду, но выпустить номер?

– Смогу, – сказал я. – У Матвеевой лежит готовый номер по Горькому, который я собрал.

– А из «Литературки» можешь не уходить, – сказал Соловейчик. – Работай у меня по договору. Впрочем, действуй, как тебе будет удобней.

В июне 2003-го года мы в редакции отпраздновали сдачу в секретариат готового макета пятисотого номера нашей шестнадцатиполосной еженедельной газеты «Литература». Да, она переросла приложение и превратилась в полноправную газету Издательского дома «Первое сентября». Издательский дом возглавил сын Симона Львовича, Артём. Вот уже почти двадцать лет, как нет с нами его отца, удивительного, уникального человека, рыцаря русской педагогики.

Он до последнего дня своей жизни успокаивал людей, призывал человека жить в ладу с самим собой, с собственной душой. Об этом и писал свои «Проповеди», ставшие его завещанием человечеству. И, признаться, я был очень удивлён, когда прочитал в «Знамени», во втором его номере за 2002-й год, в статье «Из записок учителя», такой уничижающий соловейчикские «Проповеди» пассаж: «И всё это говорится учителю с его скудной зарплатой, которую к тому же многие месяцы не выплачивают, учителю с его незащищённостью, работающему в школе, в которой ни на что нет денег».

Что возмутило автора «Знамени»? Симон Львович призывал не завидовать чужому богатству, не роптать на судьбу, алчно не сравнивать её с судьбою ближнего: «Вот бы и мне!» «Да не завидую я! – восклицает оппонент Соловейчика, – не сравниваю, не ропщу!» А мне, читателю его статьи, что-то в это не верится. Для чего же тогда сталкивать извечную человеческую мудрость, о которой напоминает Соловейчик, с суровой злободневностью? Да, бедны сейчас учителя – это правда. Но правда и то, что не в богатстве счастье!

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Philologica

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное