Тем, кто не любит

«А если он врет? – вдруг возникла новая страшная мысль. – Что, если на самом деле звонила вовсе не институтская знакомая? Может быть, это имя используют как прикрытие для какой-нибудь молоденькой потаскушки? О!..» Алена постоянно была настороже: ведь сколько еще гораздо более привлекательных, чем она, куколок только и ждут своего часа, чтобы занять место постаревшей супруги состоятельного человека!

От этой мысли Алене вовсе стало нехорошо. Веснушки, чуть заметные в обычное время, ярко проступили на побледневшем лице, глаза еще больше позеленели, а на левой щеке загорелось розовое пятно. Алена размашисто провела кисточкой с румянами по другой щеке для симметрии.

«Да нет! – стала успокаивать себя Алена. – С потаскушкой он бы встречался часто. Я бы заметила. Похоже, что все-таки это действительно звонила та самая его институтская б…! Великий ученый! Да она, Алена, тоже, если бы захотела, сто раз могла бы получить этот вшивый диплом, если уж он так ценен! Но в том-то все и дело, что при ее занятиях домом, семьей на фиг этот диплом нужен?»

Глупенькой Алена никогда не была. Класса до седьмого даже и училась неплохо. Но сама перспектива поступать куда-то после школы, надрываться сдавать экзамены, волноваться, чтобы потом еще трястись при поступлении на работу… Такая перспектива никогда ее не прельщала. Нет, Алена ни разу не пожалела о том, что ей не пришлось учиться.

Даже в самом начале замужней жизни она относилась к своему образованному мужу несколько свысока. Он ведь в Питере был приезжим, иногородним. Тот, кто когда-нибудь жил без прописки, без сомнения, хорошо знает это унизительное во всех смыслах положение. Без прописки ни жить, ни работать в Питере Алексей бы не мог. Это была объективная реальность того времени. Сохранилась она и теперь. Но только сейчас, получив благодаря своему бизнесу независимость в средствах, а значит, и возможность купить собственное жилье, построить дачу, Алексей обрел полную независимость от своей жены. Правда, независимость эта не особенно была ему нужна. Жили они в целом дружно. Хозяйство вели крепко. Алена звезд с неба не хватала, но уж что было ее, того из своих цепких лапок не выпускала. И за эти годы она уже привыкла не мыслить своей жизни без Алексея. Да что говорить, она его любила! Она считала его своим, точно так же, как по праву считала собственностью какой-нибудь шкаф, стоящий у них в спальне, их дачу, их квартиру, наконец, их сына. Тем обиднее ей показалась сегодняшняя ситуация.

«Я ее припугну! – осенила Алену новая мысль. Она обрадовалась, когда вспомнила, что у Алексея есть пистолет. – Так и скажу этой шлюхе: «Если увижу тебя на горизонте еще раз, так и знай, пристрелю!» Ей очень понравилась эта идея, и, полная решимости бороться за свое личное счастье до окончательной победы, Алена вытащила пистолет из укромного уголка и, прикрыв сверху носовым платком, положила в свою модную сумку. Ей не приходилось раньше обращаться с оружием, и мысль о том, что надо проверить, заряжен ли пистолет, даже не пришла ей в голову. Было достаточно, что он просто есть. С сознанием своей правоты, с уверенностью в своих силах она захлопнула дверь и выскочила на улицу с намерением поймать частника или такси.

Алексей Фомин снова пошел в гараж и вывел из него бело-перламутровый «мерс». В который раз он порадовался этому сияющему красавцу. Хотя правильнее было бы называть машину красавицей. Мерседес – женское имя, к тому же испаноязычное и произносится с ударением на предпоследнем слоге. Мерседес – означает милосердная. Это одно из прилагательных к имени богоматери. Мария милосердная, то есть Мария Мерседес. Мы же называем эту машину грубо, по-мужски – «мерин». А мерин – это, между прочим, кастрированный конь. Пример полного несоответствия представлений и сути.

Легкость и плавность форм его красавицы, благородное сияние полировки и престижный фирменный знак на капоте всегда приводили Алексея в замечательное расположение духа. С удовольствием подчиняясь быстроте и маневренности хода, он вырулил на проспект. Свой дом он нарочно объехал стороной. Думать о ссоре с женой сейчас не хотелось. Как-нибудь все равно утрясется!