Темнейший воин

Нуждаясь в отвлечении — в ещё одном свидание за ужином — Джиллиан порылась в сумке, достала пакет с ягодами и орехами, которые взяла из дома, и поднесла к его губам самую спелую.

— Мы пропустили завтрак и обед, а я знаю, что мой воин любит поддерживать свою силу. Открой.

— Я соскучился. — В его глаза одновременно горели тьма и свет. — Но не по еде.

— Очень плохо. — Обычно он ел по расписанию, но в последнее время стал забывать. — Тебе нужно подкрепиться, чтобы не отставать от меня, старичок. Я молода и полна сил.

Уголки его рта дёрнулись, прежде чем он принял ягодку. Пока он жевал, его брови удивлённо сдвинулись.

— Я могу ощутить богатство аромата. — Пьюк стащил пакет, сунул в рот несколько ягод, пожевал и нахмурился. — Теперь безвкусно.

Она взяла две ягоды, одну положила ему на язык, а другую — себе.

На его лице отразилось удовольствие.

— Я снова чувствую вкус, как в тот раз, когда пробовал тебя. Так сладко. Очень вкусно.

Он ощущал вкус… потому что она его кормила? И потому что он пировал на ней? Какой изысканный комплимент.

— Дай мне ещё. — Обхватив рукой её запястье, он поднёс её пальцы к своему открытому рту, чтобы попробовать ещё одну ягоду. — Удивительно. Когда меня кормишь ты, я чувствую вкус. Когда сам ем — ничего.

Действительно удивительно. И сейчас именно она удовлетворённо ухмыльнулась.

— Я ещё могу сделать из тебя вегетарианца, — поддразнила она.

— Дай. — Как ребёнок на Рождество, он указал на пакет. — Накорми меня ещё. Не останавливайся, пока не закончится.

Его рвение было заразительным. Улыбнувшись, Джиллиан положила ему в рот орех, похожий на пекан, и застыла, пока он жевал. Его глаза закрылись, он прерывисто застонал. Его горло чувственно двигалось, когда он глотал, посылая укол блаженства прямо в её сердце.

— Как же вкусно. — Чувственный голос, полуприкрытый взгляд. Он смотрел на Джиллиан, как на чудо. — Солёный.

Она поёрзала у него на коленях, её потребность в нем только усилилась. Когда её бедро коснулось его длины, она замерла. Он замер. Ни один из них не осмеливался дышать. Затем, хмыкнув, Пьюк поднял её и развернул так, чтобы она его оседлала.

Из её рта вырвался всхлип.

— Уильям может вернуться в любой момент. — Говоря это, она запустила пальцы в его волосы и прижалась ближе. Ещё один приступ блаженства. Нехватка воздуха. — Мы не можем. — «Но я хочу…» — И должны быть начеку в случае магической атаки Сина.

— Мы можем сделать это и сделать за ситуацией. — Он положил руки ей на бедра. — Моя женщина должна кончить, поэтому я прослежу, чтобы она это сделала. Я оставил её нуждающейся и страдающей.

Достичь оргазма… да. С ним, только с ним. Здесь и сейчас. Завтра и всегда. Её дыхание стало прерывистым, царапая горло. Возбуждение пульсировало между её ног.

— Да, мы будем начеку.

«Невозможно».

«Заткнись».

Когда она прижалась лбом ко лбу Пьюка, её волосы образовали завесу вокруг их лиц. В тот момент они были единственными людьми на планете… и оставаться неподвижной не представлялось возможным.

Джиллиан беспомощно покачивалась на нем, принимая и отдавая. Да! Её грудь прижимались к его груди, соски тёрлись. Ещё больше блаженства. Восторг, пульсирующий в ней.

— Я никогда не смогу насытиться тобой.

— Никогда, — согласился Пьюк. — Хочу тебя всегда.

— Ты мне нужен.

— Не смогу без тебя.

«Не теряй из виду… О!» Это было приятно. Он обхватил ладонями её попку и прижался к ней с большей силой.

Хрустнула ветка. Зашуршали листья. Кто-то подходил.

Неееет! Не сейчас. Пьюк напрягся и встал, его тело сотрясалось от ярости. Джиллиан подавила всхлип и поднялась, сжимая в руке кинжал.

Уильям вышел на поляну, взглянул на них и нахмурился.

— Я говорил с Гадесом. У нас есть две недели, чтобы свергнуть Сина, или Посланники уничтожат всю эту реальность.

Всю реальность?

— Но почему?

Уильям уставился на Пьюка.

— Очевидно, твой брат-мудак взорвал священный храм, убив сотни Посланников, и теперь вся их раса жаждет его крови. Но не беспокойтесь. Гадес выслал подкрепление.

Две недели, чтобы найти способ остаться с Пьюком и сохранить его мечту. В лучшем случае две недели. Если они найдут Сина раньше…

Желудок Джиллиан сжался, возбуждение и хорошее настроение исчезли. На её счастье был поставлен обратный отсчёт, и она не могла придумать, как его остановить.

Глава 33

Джиллиан больше не была в его объятиях, и Пьюк изо всех сил старался сохранить спокойствие. Его переполняли эмоции, заставляя демона протестовать громче обычного. Думай, думай. Помощь от Гадеса? Посланники, решившие атаковать? Грядущая гибель всей Амарантии? Син стал мишенью для целой расы?

Все это часть пророчества?

Ярость охватила его, колотя по голове. К ярости присоединился страх. Затем грубая похоть и душераздирающее разочарование. Бесконечная безнадёжность. Одиночество и предательство. Ненависть. Любовь. Гордость. Печаль. Горе.

Он ненавидел Сина за его поступок. Оплакивал потерю брата. Хотел помочь… кому? Кому он должен был помочь?

Чтобы выяснить это, ему нужно побыть в покое и тишине. И все же Пьюк не мог заставить себя снова призвать лёд и разочаровать Джиллиан.