Темнейший воин

Ревность? Сейчас? Из-за этого?

— Пандора действительно привлекательна, — сказала Джиллиан таким резким тоном, что можно было разрезать сталь. — Ты её хочешь?

Она тоже боролась с ревностью?

Все ясно. Пьюк ткнул пальцем в сторону Галена.

— Контролируй своего демона.

Мужчина безразлично пожал плечами.

— Встречное предложение. Я делаю что хочу. Ты делаешь что хочешь. Мы делаем этих девчонок.

Через секунду Пьюк ударил его по лицу и сломал нос. Джиллиан и Пандора поддержали его аплодисментами.

Гален усмехнулся сквозь кровь, которая заливала лицо.

— Что? Что я такого сказал?

Уильям нанёс следующий удар, просто вызвав ещё один приступ смеха у Галена, когда тот вернул челюсть на место.

Сумасшедший! Пьюк подвёл Джиллиан к химерам, помог ей сесть в седло, а затем взобрался на Грецкого Ореха.

Когда Уильям пробежал мимо Пьюка, чтобы взять инициативу в свои руки, он пробормотал:

— Помни, что я тебе говорил.

Их группа направилась в лесные заросли, оставив Рэтбоуна, Винтер и Камерона позади. Чтобы избавиться от нахлынувшего чувства вины, Пьюк прокручивал в памяти разговор, который состоялся с Уильямом раньше, когда Пьюк устанавливал колючую границу вокруг лагеря.

— Забавный факт, — сказал тогда Уильям. — Я коллекционирую черепа. Красивые, уродливые. Мужские, женские. Молодые, старые. Бессмертные, человеческие. Среди них есть черепа моих врагов и друзей, и даже человека, которого я встретил в лифте.

— Пришло время для историй? — Пьюк в то время полностью заморозил свои чувства, и бросить вызов мужчине показалось прекрасной идеей. — Ну и дела, Вилли. Жаль, что ты меня не предупредил. Я бы оделся в пижаму и уютно устроился под своим любимым одеялком.

Возлюбленный сын Гадеса невозмутимо продолжал.

— У меня тысячи черепов. Но знаешь, какая у них общая черта? Я убил людей, которым они когда-то принадлежали.

— Я засыпаю. Ты большой и плохой и делаешь жуткие вещи. Записано. Твой пунктик? — Он широко раскинул руки. — Постой. Дай угадаю. Если не буду осторожен, то стану экспонатом в твоей коллекции.

Уильям провёл языком по зубам.

— Ненавижу эти черепа. Все… каждый до последнего. Они напоминают мне о худших поступках, которые я когда-либо совершал. Когда-то я подумывал избавиться от них. Однако прежде чем принял решение, друг украл один наименее любимый экспонат коллекции. Знаешь, что я сделал?

— Надоел ему до смерти подобной историей?

— Выследил, отрезал голову и превратил его череп в писсуар. Мой пунктик, как ты красноречиво заметил, таков — нельзя у меня красть.

Ужасное зловоние наполнило воздух, прервав размышления Пьюка. Он поморщился, когда почувствовал нотки смерти, разложения и серы.

— Гален, — закричала Пандора. — Я же говорила тебе не есть эти бурито.

— Ты меня обвиняешь в этом? — спросил он, его белоснежные крылья мерно скользили вверх и вниз, чтобы не отставать от химер. — Я думал, что это ты виновата. На этот раз я собирался быть джентльменом и не комментировать твой бешеный метеоризм. Моя ошибка.

Пьюк осмотрел окрестности и обнаружил четыре гниющих тела, частично скрытые охапками листьев примерно в ста метрах от них. Используя магию для более близкого осмотра, он понял, что жертв разорвали на куски.

Он заставил химеру замедлиться и поравнялся с Джиллиан.

— Видишь тела? Они умерли мучительно. То, что их убило, ещё может быть здесь.

— Не переживай, — ответила она. — Я смогу тебя защитить.

Он взглянул на неё, и она изогнула свои пышные красные губы в улыбке, заставляя Пьюка вспыхнуть от похоти.

«Должен взять её. Как можно скорее».

Пандора, ехавшая по другую сторону от Джиллиан, вытащила меч из скрещённых ножен на спине.

— С каким зверем мы имеем дело, Безразличие?

— Ты можешь называть меня Ваше Величество. — Он не был демоном. И никогда больше им не станет.

Он с трудом очистил своё сознание от посторонних мыслей. Конечности были не отрезаны от тел, а оторваны. На каждом видимом участке кожи остались следы укусов, а не клыков. Царапины сделаны тупыми ногтями, а не когтями.

Учитывая, что под каждым ногтем осталась кровь и частички плоти, казалось… что люди напали друг на друга.

Конечно, нет.

— Зверь… Я не знаю.

— Меня больше беспокоит сам лабиринт. — Джиллиан указала направо. — У меня такое чувство, будто я видела это дерево уже трижды.

Лабиринт… лабиринт. Это слово терзало и мучило сознание Пьюка. Джиллиан не раз называла творение Сина лабиринтом, но он никогда не относился к этому лесу как к чему-то большему, считая его просто лесом.

Неужели он ошибся?

— Лети выше, Гален, и расскажи нам, что ты увидишь.

Гален повиновался, и чем выше он поднимался, тем шире становились его глаза.

— Вы, ребята, должны это увидеть…

Он врезался в невидимый потолок, от удара сломав одно из крыльев. Как падающая звезда, он рухнул вниз и жёстко приземлился на землю в нескольких шагах от Уильяма, заскользил по грунту и врезался в дерево.

Теперь оба его крыла были согнуты и повёрнуты под странным углом. Одно плечо было явно вывихнуто, а лодыжка сломана — кость проткнула плоть. Тысячи жуков выползли из ствола дерева, чтобы начать пировать на упавшем Повелителе.