Темнейший воин

Кто-то стоял позади неё, излучая тепло и неповторимый аромат её мужа. Джиллиан резко развернулась и столкнулась лицом к лицу с диким на вид Пьюком. Его грудь быстро поднималась и опускалась, каждый вдох был тяжёлым и неглубоким.

Для человека, который веками не чувствовал ничего, кроме пустоты, сейчас он излучал много эмоций. Нестерпимый голод. Желание. Обожание. Привязанность.

«Он определённо меня любит».

— Ты. Моя. — Его голос был таким грубым, что царапал ей уши. — Ты так сказала, а ты не лжёшь. Я буду твоим, всем, что ты хочешь, всем, что тебе нужно. Навсегда. — Он сорвал с неё одежду. Топ отбросил в сторону. Юбку разорвал. Трусики уничтожил. — На этот раз обнажённые.

Позабыть о суматохе, неопределённости. «Лови момент!»

— Обнажённые, — согласилась она и потянула его одежду, когда в ней вспыхнуло желание.

Оставшись голым, он скользнул ладонями по её бёдрам, поднял её и подвёл к спальным мешкам, где опустился на колени. Ни на миг не ослабляя хватки, он прижался губами к её губам и просунул язык ей в рот.

Она ответила ему с не меньшей страстью, изливаясь в поцелуе, отдавая ему все, но и принимая тоже. Сдаваясь, но и требуя отдачи. Уступая своё сердце, и делая все возможное, чтобы его завоевать. И она подумала… она подумала, что он делает то же самое с ней.

От него исходило напряжение, каждое его действие было агрессивным. «Больше». Потерявшись в удовольствии, Джиллиан вцепилась ему в спину, прижалась грудью к его груди и потёрлась об его член.

С рычанием он толкнул её на спину. Но остался стоять на коленях, впитывая каждый дюйм её тела, и даже это казалось агрессивным. Пьюк пожирал взглядом. Затем обвёл кончиком пальца каждый сосок, спустился к плоскому животу… скользнул между влажной, нежной плотью на вершине её бёдер.

Прикрыв веки, он провёл языком по зубам.

— Моя жена с каждым разом становится все прелестнее. Я хочу увидеть больше. — Он поставил её ступни с внешней стороны своих бёдер и раздвинул колени ещё шире, открывая её, оставляя полностью беззащитной.

По её телу пробежала дрожь. Джиллиан выдохнула его имя.

— Твоя жена нуждается.

Они пожирали взглядами друг друга. Он весь состоял из твёрдых мускулов и восхитительных сухожилий. Безупречная смуглая кожа и великолепные татуировки. Между его ног блестел кончик его аппетитного стержня.

— Нуждается в удовольствии? Или во мне?

— Ты и есть удовольствие. Ты, только ты.

Он наклонился вперёд, перенеся вес тела на руки, выражение его лица оставалось свирепым. Пот блестел на его коже, когда отблески пламени освещали его тело. Его глаза… она задохнулась. Как она могла подумать, что они похожи на льдинки? Эти глаза горели.

Эти глаза давали обещания. «Я буду любить тебя всегда. Буду лелеять тебя. Буду бороться, чтобы подарить тебе мир».

«Пьюки оооочень повезло».

Он пополз назад, остановившись, чтобы языком провести по её соскам, превратив их в твёрдые маленькие точки. Пока она извивалась, приподнимая бедра в попытке прижаться к нему, он поцеловал центр её живота. Затем двинулся ниже, щетина на его бороде оставляла розовые царапины — отмечая её.

Пьюк позволил своему рту нависнуть над её центром удовольствия, и предвкушение её чуть не убило. У Джиллиан поднялась температура, началась лихорадка, воздух в лёгких превратился в пар.

— Я должен ещё раз попробовать. — Он опустил голову, тёплым дыханием лаская её самое интимное место. Затем устроился удобнее, как будто собирался пробыть там какое-то время. А потом лизнул.

В ответ он издал тихий рычащий звук.

— Мой мёд. Моё вино.

«Пощады!» Дрожь сотрясала её, накаляя и так уже вспыхнувшие нервные окончания.

Он ещё раз лизнул её, всосал. Прижал свой язык к её пульсирующей сердцевине и полностью всунул два пальца внутрь, заявляя свои права; тогда как она приподнялась навстречу его рту.

Он продолжал лизать. Продолжал посасывать.

— Никогда не будет достаточно, — сказал он, подчёркивая каждое слово очередным толчком пальцев, очередным нажатием языка. С каждым движением он становился все более агрессивным.

Она не могла… она собиралась это сделать…

— Пьюк! — Его имя сорвалось с её губ, когда она кончила, когда наслаждение наполнило её, разрушило, убило и переделало. Она была побеждена и потрясена.

Он встал на колени. Подавшись вперёд, он одним движениями вклиниться между её бёдрами.

— Не могу дождаться.

После того, как он разместился у её входа, то погрузился внутрь.

Пьюк одобрительно хмыкнул. Она вскрикнула от блаженства, потрясённая вторым оргазмом. Она больше не была Джиллиан Шоу, Джилли Брэдшоу или любым другим именем, которое использовала в прошлом. Она была женщиной Пьюка. Она принадлежала ему, а он — ей. «Мой мужчина».

«Мой дом».

— Такая влажная. Такая узкая. — Он замолчал, сосредоточенно глядя на неё сверху вниз, словно запоминая её черты. Пьюк тяжело дышал, каждый вдох был прерывистым. Капелька пота стекала с его волос по щеке и упала с подбородка на её плечо. Даже это подействовало как стимулятор, капля зашипела, прежде чем испариться.

— Двигайся во мне, — взмолилась она срывающимся голосом.