Темнейший воин

Камерон: Проблема в том, что все деревья мы уже истощили.

Пьюк: Их полно… на территории Коннахта.

Уильям: Возможно, когда придет время, я женюсь на ней на территории Коннахта. Ты можешь быть свидетелем, Пьюкер.

Он перешёл от кровати к браку? Она вздохнула.

Джиллиан понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем открыла глаза. Воспоминания о битве нахлынули на неё. О… дерьмо. Она причинила вред Уильяму, потом Пьюку, а потом запуталась во льдах.

Её гнев исчез. Все эмоции исчезли. Она не беспокоилась ни о чём и ни о ком. Даже мысль о смерти не вызывала отторжения. Так же, как и мысль о жизни. Обидеть людей, которых она любит? Вперёд!

Пьюк обладал силой, способной действовать без особого ущерба… невероятно! Её восхищение им взлетело до небес. Он был великим воином. И, да, она хотела обнять его, поцеловать и облизать, что означало, что лёд внутри неё уже растаял.

Её захлестнули разные эмоции. Какой была первой? Страх. Он чуть не вызвал у нее инфаркт. Какие же повреждения нанесла она?

Сев, Джиллиан огляделась. Она была в своей мансарде, в своей собственной постели, одна и невредимая, одетая в чистую одежду. Без головного платка. Снизу доносились приглушенные голоса…

Она спустилась на первый этаж. Пьюк стоял рядом с Арахисом и кормил ее любимца яблоком. «Моя семья…»

Сердце затрепетало. На этот раз не от испуга.

Пьюк принял ванну, переоделся и собрал свои влажные волосы в шикарный конский хвост, на концах которого было меньше бритв, чем обычно. Он выглядел безупречным и потусторонним, таким мужественным, что воспламенил все её женские инстинкты.

Он выглядел так, будто находился дома.

Ого! Дома? Она не просто так об этом подумала. Они уже один раз доходили до главного, и Джиллиан надеялась, что скоро состоится второй раунд. Потому что да, она жаждала ещё одного оргазма и жаждала увидеть — и вызвать — его. Но не могла забыть его склонность остужать её после этого. Или что он собирается отпустить её.

Он думает о ней? А может, и нет. До сих пор она не понимала всей глубины его апатии. Быть опустошенной, полностью лишенной эмоций… она не чувствовала себя живым существом, даже не была подобной животному.

«Для Джиллиан Коннахт счастливого конца не будет».

Она прикусила язык, пока не почувствовала медный привкус крови. Глупые Оракулы! Конечно, счастье не раздается бесплатно, но она будет бороться зубами и ногтями за свое. Она поможет Пьюку и Уильяму сделать дело, даже согласится на развод. Когда узнает, каково жить без связи, она будет править Шоузонами и начнёт встречаться, как и надеялась.

Эта идея не была отталкивающей. Как и волнующей.

«Почему у меня чувство, будто направляюсь на казнь?»

Уильям растянулся на диване, воплощая праздность.

— Я заметил, что Джиллиан не носит твоего кольца, Пьюкер. Но ведь ты уже дал ей одно, не так ли? За пятьсот лет страданий.

Пьюк застыл на месте.

— Забавно, когда я держал её на руках, она выкрикивала не твоё имя.

Теперь застыл Уильям.

«Боже милостивый».

— Я думала, что вы двое собираетесь поцеловаться и помириться.

Все три мужские особи одновременно уставились на неё. Уильям расслабился, молча наблюдая за ней с чем-то похожим на подозрение. Арахис подбежал и ткнулся носом, как бы говоря: «Ты не можешь сделать ничего плохого, мамочка».

Пьюк… О, боже. Его тёмные глаза пожирали её.

«Не реагируй!»

— У меня был приступ, — сказала она, переступив с ноги на ногу, чтобы унять внезапную боль между ног. — Мне очень жаль, Уильям. И я знаю, что этого недостаточно. Но как мне искупить вину за то, что я оторвал тебе руку? Корзина с фруктами? Объятия? Предложить заплатить за сто лет терапии? Скажи, что ты меня прощаешь. Пожалуйста! Потому что, когда я говорю, что мне жаль, я на сто процентов искренна. Я серьезно.

— Куколка, я не могу…

— Ты не можешь простить её? — перебил Пьюк, и ей показалось, что она заметила насмешливый блеск в его глазах. — Ты ведешь себя неразумно, Похотливый. Она сказала, что жалеет, и была искренней.

Уильям агрессивно напрягся, готовый нанести удар.

— Так вот как это будет? Если ты хочешь играть, Пьюкер, мы будем играть.

— Нет! — Джиллиан в мольбе сложила руки вместе. — Никаких игр, никаких драк. Уильям, твой подарок мне — отплата за то, что позволила тебе простить меня — это поцеловать и помириться с Пьюком. Нет? Слишком рано? Ладно, может вам, стоит держаться от меня подальше. Вдруг я оторву тебе голову в следующий раз? Вдруг я убью тебя?

Её друг укоризненно улыбнулся.

— Я не могу больше на тебя сердиться. Ты прощена, и я просто благодарю тебя за то, что позволила это. Но твои опасения необоснованны. Я слишком силён, слишком быстр.

Ах! Будет ли он когда-нибудь серьёзно относиться к её навыкам?

— Да, но что если нет? Ты был недостаточно силён и быстр, чтобы остановить ампутацию руки.

Он раскинул две идеальные руки, показывая, что он последний здравомыслящий человек во Вселенной.

— Меня… застали врасплох. В следующий раз я буду готов.