Темное дело

Лорансе достаточно было приказать Марте, Катрине и чете Дюрие никуда не отлучаться из замка и не выглядывать наружу, чтобы они в точности исполнили ее распоряжение. После каждой поездки в лес лошадей оставляли на дороге в старой канаве, возле пролома в стене, а отсюда Робер и Мишю, самые сильные из всего отряда, незаметно переносили мешки через брешь в подвал, расположенный под лестницей так называемой Барышниной башни. Вернувшись в замок в шестом часу вечера, четверо дворян и Мишю тотчас же принялись зарывать золото. Лоранса и д'Отсэры считали, что вход в подвал надо замуровать. За эту работу взялся Мишю, а помогать ему должен был Готар, который тут же побежал на ферму взять несколько мешков извести, оставшиеся после постройки дома, Марта же вернулась к себе, чтобы тайком выдать их Готару. Ферма, построенная для Мишю, стояла на холме, с которого он некогда увидел жандармов, а дорога туда шла оврагом. Мишю сильно проголодался и так спешил, что к половине восьмого все уже было кончено. Он быстрым шагом пошел домой, намереваясь предупредить Готара, чтобы тот не приносил последнего мешка извести, который, как сначала казалось, еще понадобится. Ферма была уже оцеплена: сен-синьский полевой сторож, судья, писарь и три жандарма, услышав шаги Мишю, попрятались, чтобы дать ему войти в дом.

Мишю встретил Готара, шедшего с мешком на плече, и издалека крикнул ему:

— Кончено, малыш! Тащи его назад и пообедай с нами.

Мишю, весь в поту, перепачканный известью, грязью и песком, весело вошел к себе в кухню, где Марта с матерью поджидала его, чтобы подать суп.

В ту минуту, когда Мишю открывал водопроводный кран, собираясь вымыть руки, вошел судья, а вслед за ним писарь и полевой сторож.

— Чем можем служить, господин Пигу? — спросил Мишю.

— Именем императора и закона я арестую вас! — провозгласил судья.

Тут появились три жандарма; они ввели Готара. При виде треуголок с галуном Марта и ее мать в ужасе переглянулись.

— Вот как? А за что? — спросил Мишю и, сев к столу, обратился к жене: — Подай мне, до смерти есть хочется.

— Сами знаете за что, — сказал судья и, предварительно показав Мишю ордер на арест, дал знак писарю, чтобы тот приступил к составлению протокола.

— Что ты разинул рот, Готар? Будешь обедать или нет? — спросил Мишю. — Пусть себе пишут на здоровье, что им вздумается.

— Вы признаете, что платье на вас испачкано и порвано? — спросил судья. — Вы не отрицаете также тех слов, которые сказали Готару сейчас во дворе?

Марта, пораженная хладнокровием мужа, подавала ему обед, а Мишю ел жадно, как очень проголодавшийся человек, и не отвечал судье; рот у него был набит, а совесть чиста. Зато у Готара от ужаса кусок не шел в горло.

— Послушайте, — шепнул полевой сторож на ухо Мишю, — куда вы девали сенатора? Ведь вам, как говорят судейские, грозит смертная казнь.

— О, боже мой! — воскликнула Марта, расслышавшая последние слова сторожа, и упала, точно сраженная молнией.

— Наверно, Виолет сыграл с нами какую-нибудь скверную шутку! — воскликнул Мишю, вспомнив рассказ Лорансы.

— А, так вам известно, что Виолет вас видел? — подхватил мировой судья.

Мишю прикусил язык и решил, что больше не произнесет ни слова. Готар благоразумно последовал его примеру. Убедившись, что все попытки заставить Мишю говорить бесполезны, зная к тому же, что он слывет в округе человеком коварным, судья распорядился связать ему и Готару руки и увести их в сен-синьский замок, куда направился и сам, рассчитывая застать там старшину присяжных.

Молодые дворяне и Лоранса так проголодались и им так хотелось поскорее сесть за стол, что они предпочли не тратить времени на переодевание. В столовую, где их уже с некоторой тревогой поджидали супруги д'Отсэры, Лоранса явилась в амазонке, а молодые люди в лосинах, ботфортах и зеленых суконных куртках. Старичок перед тем заметил, что они то уезжают куда-то, то возвращаются, а главное, что они относятся к нему с недоверием; но ведь не могла же Лоранса услать его из дому, как своих слуг. И после того как один из сыновей уклонился от ответа на его вопрос и убежал, старик признался жене:

— Боюсь, как бы Лоранса опять какой-нибудь штуки не выкинула!

— На что же вы сегодня охотились? — спросила г-жа д'Отсэр у Лорансы.

— Погодите, в свое время узнаете, в каком ужасном деле приняли участие ваши сыновья, — ответила та, смеясь.

Хотя это было сказано шутя, тем не менее ответ Лорансы страшно испугал пожилую даму. Катрина доложила, что кушать подано. Графиня взяла под руку старика д'Отсэра и лукаво улыбнулась при мысли о том, какую каверзу она подстроила кузенам; теперь одному из них придется предложить руку г-же д'Отсэр, которой благодаря их сговору предстоит сыграть роль прорицательницы.

Госпожу д'Отсэр повел к столу маркиз де'Симез. После прочтения молитвы настала столь торжественная минута, что сердца Лорансы и ее кузенов бурно забились. Г-жа д'Отсэр, разливавшая суп, была поражена внезапным волнением близнецов и непривычно покорным видом Лорансы.

— Видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее? — воскликнула она, глядя поочередно на всех троих.