Темное дело

Лешено и Пигу уехали только после того, как сняли допрос с Катрины, супругов д'Отсэров и Лорансы. Оба Дюрие, Катрин и Марта показали, что видели своих господ лишь во время завтрака; г-н д'Отсэр заявил, что видел их в три часа дня. Когда в полночь Лоранса оказалась одна со стариками д'Отсэрами, аббатом Гуже и его сестрой, без четырех молодых людей, которые в течение полутора лет были жизнью этого замка, предметом любви и радости, — она глубоко задумалась, и никто не решился нарушить ее молчания. Скорбь ее была безгранична, бездонна. Наконец кто-то вздохнул, присутствующие оглянулись.

Марта, забившаяся в уголок, поднялась и сказала:

— Казнь!.. Барышня, а ведь их убьют, хоть они и не виноваты.

— Что вы наделали! — прошептал кюре.

Лоранса вышла, не ответив. Ей необходимо было уединение, чтобы собраться с силами перед лицом этого неожиданно обрушившегося бедствия.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Политический процесс времен Империи

По прошествии тридцати четырех лет, во время которых произошли три большие революции, вероятно, одни лишь старики помнят невероятный шум, вызванный во всей Европе похищением одного из сенаторов Французской империи. Пожалуй, только дело Трюмо, лавочника с площади Сен-Мишель, и дело вдовы Морен — при Империи, дела Фюальдеса и де Кастена — при Реставрации, да дела госпожи Лафарж и Фиески — при нынешнем правительстве могут сравниться, по вызванному к ним интересу и вниманию общества, с делом молодых дворян, обвиненных в похищении Малена. Столь дерзкое покушение на члена сената страшно разгневало императора, которому было доложено об аресте преступников почти одновременно с докладом о совершенном преступлении и о тщетности всех поисков. Лес обшарили вдоль и поперек, весь департамент Об и прилегающие к нему департаменты были тщательно обследованы, но нигде не удалось обнаружить ни малейших признаков того, что здесь проехал или содержится граф де Гондревиль. К Наполеону был вызван верховный судья; получив предварительно нужные справки у министра полиции, он объяснил императору взаимоотношения Малена и Симезов. Император, в то время всецело поглощенный важными делами, решил, что разгадка этого происшествия кроется в предшествующих событиях.

— Эти молодые люди — безумцы, — сказал он. — Такой юрист, как Мален, сумеет доказать недействительность документа, если он будет вырван у него насилием. Следите за этими дворянами, посмотрим, каким образом они освободят графа де Гондревиля.

Он приказал вести расследование как можно быстрее, ибо усматривал в этом преступлении посягательство на основанные им государственные институты, крамольный пример борьбы против завоеваний Революции, покушение на важнейший принцип национализации земель и препятствие к тому слиянию партий, к которому он неизменно стремился в своей внутренней политике. Наконец, он чувствовал себя обманутым этими молодыми людьми, обещавшими ему жить мирно.

— Предсказание Фуше исполнилось, — воскликнул он, припомнив фразу, вырвавшуюся два года тому назад у нынешнего министра полиции, на основании одного лишь доклада Корантена о деятельности Лорансы.

При конституционном правительстве, когда никто не интересуется государственной властью, слепой и бессловесной, неблагодарной и равнодушной, трудно даже представить себе, какое служебное рвение вызывало малейшее слово императора у чиновников его политического или административного механизма. Могучая воля Наполеона, казалось, сообщалась не только людям, но и вещам. Бросив вышеприведенную фразу, император вскоре позабыл о покушении, — его внимание было всецело занято коалицией 1806 года. Он обдумывал новые походы и был занят сосредоточением своих войск, чтобы нанести решающий удар в самое сердце Прусской монархии. Но его требование — вершить правосудие быстро — нашло благоприятную почву, ибо положение всех судейских чиновников Империи было тогда весьма неопределенное. Это был момент, когда Камбасерес в качестве канцлера и главный судья Ренье подготовляли учреждение трибуналов первой инстанции, имперских судов и кассационного суда; они обсуждали вопрос о мундирах, которым Наполеон придавал столь большое значение, и притом с основанием; они пересматривали личный состав судебного ведомства и разыскивали чиновников, ранее служивших в упраздненных высших окружных судах. И, конечно, чиновники департамента Об решили, что рвение, проявленное в деле графа де Гондревиля, послужит им превосходной рекомендацией. Поэтому высказанное Наполеоном предположение превратилось у придворных и у народа в твердую уверенность.