Темные отражения

Хотя Зу с Толстяком я видела каждый день, Лиам был совершенно другое дело. Отдел безопасности поставил его работать во вторую смену: с пяти вечера до пяти утра. Их команда патрулировала всю западную сторону озера. Обычно он так уставал, что большую часть времени спал в палатках, которые они установили около входа. Один или два раза я видела его перед завтраком: он оживленно говорил о чем-то с ребятами. И один раз с Зу в классных комнатах. Но все это – из окна комнаты Клэнси.

Я скучала по Лиаму до физической боли, но прекрасно понимала, что у него есть обязанности. Едва у меня появлялось свободное время, я сразу же вспоминала о нем, но чаще всего уроки занимали все мои мысли. Надолго сфокусироваться на чем-то другом у меня не получалось.

Клэнси рассмеялся, и я отвернулась от окна. До сих пор мне так и не удалось понять, как можно отпускать свои мысли в свободное странствие. На нем была белая рубашка поло, прекрасно подчеркивающая цвет кожи, и штаны цвета хаки с отворотами на лодыжках. Каждый раз, когда Клэнси выходил на публику, его одежда была застегнута на все пуговицы, постирана и отутюжена. Но только не со мной.

Сначала мы проводили уроки за его нелепым столом. Но при этом я чувствовала себя так, словно сижу на приеме у директора школы, а не учусь премудростям у пси-гуру. Потом мы попытались разместиться на полу, но через несколько часов у меня начала кошмарно болеть спина. Казалось, она вот-вот развалится. Клэнси первым предложил использовать свою узкую кровать. Он облокотился на одну спинку, я на другую. Постепенно мы начали двигаться ближе друг к другу. С каждым уроком расстояние на красном покрывале все уменьшалось, до тех пор пока однажды мы не обнаружили, что наши колени прижаты друг к другу. Темные глаза Клэнси подернулись дымкой.

– Извини, – пробормотала я, отодвигаясь подальше. – Может, начнем с верхушки?

Похоже, мое поведение казалось ему невероятно забавным.

– Начнем с верхушки? Мы что, репетируем пьесу? Или, может, позвать Майка, чтобы он начал устанавливать возле здания строительные леса?

Я рассмеялась, хотя в его словах не было ни капли смешного. Возможно, последние двадцать минут с бесконечными попытками проникнуть в его мозг окончательно свели меня с ума. Думать я могла лишь о теплой, уверенной руке, которая сжала мои пальцы.

– Попробуй еще, – сказал он. – Теперь попытайся представить, что невидимые пальцы, о которых ты говорила, превратились в ножи. Режь туман.

Проще сказать, чем сделать. Кивнув, я закрыла глаза. Оставалось надеяться, что обморока не случится. Каждый раз, когда Клэнси упоминал мои собственные слова, я чувствовала растерянность, даже стыд. Впервые за время тренировки он улыбнулся и щелкнул пальцами так, словно творил заклинание.

Клэнси сто раз пытался показать мне, как это делается. Мы даже спустились на склад, где он проник в сознание Лиззи и заставил ее квохтать, как курица. Было забавно. Раз за разом он демонстрировал, как легко менять настроение людей. Двух ребят Клэнси помирил вообще без единого слова. Однажды мы сели на ступеньках крыльца офиса, и он стал зачитывать мысли каждого, кто проходил мимо. Включая Хину, которая, похоже, сходила по Клэнси с ума.

Правда заключалась в том, что он мог делать что угодно и с кем угодно. Блокировать атаки, вселять чувства и страхи, транслировать образы. Один раз, готова поспорить, он даже вложил в мое сознание мечту. Мне ужасно не хотелось его разочаровывать. В конце концов, Клэнси потратил на меня столько драгоценного времени. От одной мысли об этом все во мне сжималось от страха. Клэнси говорил, что торопиться ни в коем случае нельзя, упирая на то, что сам он тренировался годами. Но как было удержаться от желания мгновенно овладеть своей силой? Конечно, я торопила время. Мне казалось, что лучшего способа отплатить за доброту, чем продемонстрировать свои успехи, просто не существует. День и ночь я мечтала о том, как однажды покажу Клэнси все, чему у него научилась. Все, на что я способна.

До тех пор, пока я не могла раскрыть его секреты, мы не могли считаться равными. Несколько раз, прилюдно и наедине, Клэнси называл меня другом. Удивительно, но это слово ранило до глубины души. Друзей у него были сотни. Мне хотелось большего. Я мечтала заслужить его доверие, веру в меня как в личность.

Порой мне хотелось, чтобы он придвинулся ближе, заправил мои волосы за уши. Даже не знаю, из каких темных уголков сознания выползали эти дурацкие девчачьи мысли. Думаю, все это были игры воображения, ведь в реальности я мечтала, чтобы это сделал Лиам. Это и даже больше.

Но каждый раз, когда я пыталась проникнуть в мозг Клэнси, меня отбрасывало назад. Он настолько хорошо контролировал свое сознание, что чаще всего я даже не успевала встроиться в стремительный поток его мыслей и воспоминаний. Словно Клэнси задергивал передо мной белую занавеску. Несмотря на все приложенные усилия, отдернуть ее не удавалось.

И все же я не оставляла попыток.